ГРАНИЦЫ C ГРУЗИЕЙ И АЗЕРБАЙДЖАНОМ Границы России с закавказскими государствами являются весьма непростым объектом для исследования. Наиболее сложные во всем приграничном поясе ландшафтные условия сочетаются с пестротой этнической картины, сложной и динамически меняющейся политической ситуацией. Высокий и в большинстве случаев имеющий конфликтный характер потенциал кавказского приграничья РФ в условиях противоречивости поступающей информации затрудняет создание объективной картины происходящего. Достаточно противоречивы современные интерпретации истории формирования границы, которая, в ряде случаев, используется сторонами для разрешения территориальных споров. Наконец, положение усугубляется тем, что проведение полевых исследований, способных, в частности, прояснить социальную ситуацию в приграничных районах, в отличие от других случаев, по вполне понятным причинам, затруднено. Из всех границ Российской Федерации ее кавказские рубежи отличаются наибольшей барьерностью. Большинство участков словно служат иллюстрацией "теории естественных границ", определяясь рельефными преградами: горными хребтами и реками. Рельефным разделителем для преобладающей части как российско-грузинской, так и российско-азербайджанской границ служит Главный Кавказский хребет (ГКХ), вершины которого превышают 3500-4000 м. В приграничной зоне Центрального Кавказа проходит и Боковой хребет, имеющий ряд вершин высотой более 5000 м. Наивысшая точка, расположенная на линии границы, - гора Казбек - достигает 5033 м. Горные вершины выступают в виде зубчатых гребней. Они покрыты вечными снегами, разделяются труднопроходимыми перевалами, занятыми ледниками и снегом. Отдельные ледники занимают большие площади и простираются в длину на 9-15 км. В восточной части горы постепенно понижаются, и, по мере приближению к Каспийскому морю, их высота уменьшается695. В роли линий разграничения на двух участках выступают реки. На отрезке границы с Грузией на отрезке протяженностью 52 км., вплоть до своего впадения в Черное море эту роль играет р. Псоу. Река Самур выполняет ту же функцию на прилегающем к Каспию участке границы с Азербайджаном (длина - 36,5 км.).696 Как и во многих других случаях, данные о протяженности государственных границ РФ с Грузией и Азербайджаном довольно существенно расходятся. Это во многом объясняется объективными трудностями определения точного значения длины: сложными ландшафтными условиями, незавершенностью процесса делимитации и т.п. Длина границы с Азербайджаном оценивается, например, цифрами от 284 до 350 км., с Грузией - от 723 до 906 км.697 Существуют различные данные и относительно протяженности региональных участков границ. Одна из таких оценок приведена в следующей таблице: Таблица 18
Уточнение данных относительно протяженности границ имеет принципиальное значение для реализации ряда мероприятий по обеспечению пограничной безопасности и развития приграничного сотрудничества. По оценке Федеральной пограничной службы РФ оборудование 1 км. границы на равнинной местности обойдется от 1 до 3 млн. руб., в горной - от 15 до 20 млн. руб., не считая создание пунктов пропуска, каждый из который оценивается от 3 до 15 млн. руб.698Таким образом, полноценное обустройство преимущественно высокогорной российско-грузинской границы может обойтись в сумму, эквивалентную 600 млн. долл., что стало бы весьма обременительным для российского бюджета. При этом границы России с закавказскими государствами обладают выраженной коммуникационной барьерностью. С сопредельными территориями Закавказья РФ соединяют лишь две железные дороги, из которых лишь по одной (соединяющей Дагестан и Азербайджан) осуществляется трансграничное сообщение. Через территорию Абхазии железнодорожные перевозки не осуществляются, что связано, в первую очередь, с политическими причинами, а именно режимом санкций, действующих в отношении самопровозглашенной республики. Между тем, объективная потребность в восстановлении сообщения на этом участке весьма велика: поезда из Грузии пока вынуждены проделывать длительный путь через Баку, а Армения, не имеющая возможности пользоваться этим маршрутом, фактически вынуждена ограничивать маршруты международных железнодорожных перевозок грузинской территорией. Число пересекающих кавказские границы РФ автодорог невелико: 4 на азербайджанском и 4 - на грузинском участке. В последнем случае учитывается и дорога, ведущая в Абхазию, находящаяся (как и железная дорога) в весьма плохом состоянии и фактически перекрытая на квазигранице, разделяющей мятежную республику с остальной частью Грузии. Главный Кавказский хребет пересекают десятки туристических маршрутов и множество троп, которыми пользуются местные жители. Эти тропы в своем большинстве, проходимы лишь в летнее время. Так, по некоторым данным, территорию Чечни и Грузии соединяют восемь троп. Летом продвижение возможно лишь по недостроенной дороге, обрывающейся за несколько километров от границы. Она продолжается по грузинской территории, высокогорный участок этой дороги в зимнее время можно преодолеть, однако, лишь пешком699. Также лишь пешком преодолевается идущий через трансграничный перевал Военно-Сухумской дороги (из Карачево-Черкесской республики в Абхазию), не использовавшейся автомобильным транспортом даже до распада СССР. Таким образом, в центральную часть Грузии на автотранспорте можно попасть лишь через Северную Осетию по одному из трех пересекающих Главный Кавказский хребет маршрутов: Военно-грузинской дороге (Владикавказ - Казбеги - перевал Крестовый (2380 м.) - Гудаури - Тбилиси); Военно-осетинской дороге (Алагир - Бурон - Нижний Зарамаг - Рокский тоннель700 - Цхинвали) и ответвляющемуся от второго в Нижнем Зарамаге пути, ведущем через перевал Мамисонский (2820) с выходом в г. Они. Однако состояние этого пути на сегодняшний день наименее удовлетворительно. Инфраструктура первых двух дорог также требует серьезного ремонта, а в зимнее время опасность для трансграничного сообщения представляет сход лавин, из-за которых движение транспорта периодически перекрывается. Несчастные случаи, влекущие за собой человеческие жертвы, периодически происходят даже на более безопасной в данном отношении военно-осетинской дороге (федеральная трасса "Кавказили", коротко - "Транскам"), хотя она действует почти круглый год, и на Рокском перевале установлено около 200 лавиносборов и проводятся регулярные работы по обезвреживанию лавиноопасных очагов. Передвижение по горным перевалам иногда затрудняется и в летнее время. Так, в 2001 году большой вред нанесли дорогам сходы селей в Алагирском ущелье на территории Северной Осетии. Потенциал для развития дополнительных путей трансграничного сообщения довольно невелик. В 1998 году было начато строительство Чеченско-Грузинской дороги на участке Итум-Кале - Шатили, проходящей вдоль реки Чанты-Аргун с выходом на Кахетию. Работы приостановлены перед началом второй чеченской военной кампании на расстоянии 5 км от российско-грузинской границы. Главную роль сыграла позиция федерального Центра, не заинтересованного в существовании коммуникации, посредством которой облегчилась бы связь сепаратистов с внешним миром. Данный пример является одной из иллюстраций того, что в постсоветский период политическая и административная барьерность порою становятся не менее существенными помехами для трансграничного сообщения, нежели барьерность ландшафтная. Еще одной новой трансграничной магистралью может стать соединяющая Дагестан и Грузию аваро-кахетинская дорога, в настоящее время являющаяся пешеходной. В контексте ее строительства также присутствует этнополитический фактор: наличие такой дороги позволило бы установить более тесные связи между проживающими по обе стороны границы народами Дагестана, в первую очередь аварцами. Как будет показано ниже, сложная ситуация в зонах абхазского, чеченского и грузино-осетинского конфликтов и изменение конъюнктуры взаимоотношений между сопредельными государствами серьезно отражаются на характере трансграничного сообщения, а административная барьеризация границы сопровождается коррупцией и полузаконными дорожными сборами. Так, по признаниям официальных лиц Дагестана и Северной Осетии, такие сборы с водителей пересекающих границу большегрузных автомобилей в отдельные периоды достигали 15-20 тыс. руб.701; немалые расходы несут также владельцы личного и пассажирского транспорта. В ряде случаев наличие данного фактора определяет предпочтение одного маршрута перед другим702. Ландшафтная барьерность, а также не вполне благоприятная экономическая и политическая конъюнктура постсоветского периода объясняют относительную слабость трансграничных инфраструктурных связей в сферах производства и энергетики. Речь идет, в первую очередь, о поставках в Грузию и Азербайджан российского газа для выработки электроэнергии и отопления объектов коммунального хозяйства. Транспортировка в Грузию электроэнергии осуществляется через Северную Осетию, а перекачка азербайджанской нефти по проходящему через Дагестан трубопроводу Баку-Новороссийск703. Особенно велика зависимость Грузии от поставок российских газа (перерабатываемого на Тбилисской ГРЭС) и электроэнергии: сокращение этих поставок вызывает перебои в системе энергоснабжения страны. Несмотря на то, что упомянутые Энергоносители поставляются Грузии по льготным ценам. Несмотря на это, по данным на 2001 г. задолженность грузинской стороны за поставки электроэнергии достигала 46,4 млн. долл., природного газа - 83 млн. долл.704. Весьма велика роль России и в обеспечении электричеством не признающих суверенитета Тбилиси Абхазии (доля - 20%) и особенно Южной Осетии (практически полностью обеспечивается из Северной Осетии). Зависимость Грузии и Азербайджана от российских энергоносителей объективно позволяет России использовать этот фактор в качестве средства политического давления на сопредельные стороны. Более сложной является проблема выбора маршрута транспортировки азербайджанской нефти, значение которой далеко выходит за локальный и даже региональный уровень. Данная проблема требует специального рассмотрения в рамках отдельной работы. В рассматриваемом контексте следует отметить, что зависимость сторон от фактора транспортировки азербайджанской нефти в настоящее время можно считать обоюдной. Примером успешной реализации проектов транзитных поставок может служить начавшаяся с марта 2001 г. транспортировка российской электроэнергии в Турцию через грузинскую территорию. На очереди сооружение грузино-турецкого участка трубопровода из Кобулети в Хопа, что даст возможность поставлять в Турцию природный газ. Широкие возможности для обеспечения электроэнергией как грузинских, так и российских территорий открыл бы ремонт Ингурской ГЭС, расположенной на квазигранице, разделяющей Абхазию и остальную часть Грузии. Учитывая, что часть объектов станции находится под контролем абхазской, а другая - грузинской стороны, статус ГЭС стал объектом специального соглашения между ними. Однако ремонт станции требует привлечения достаточно крупных инвестиций, включая привлечение иностранного капитала. Учитывая, что в советский период экономическая инфраструктура нынешних приграничных территорий создавалась как единый комплекс, необходимость совместной эксплуатации ряда народнохозяйственных объектов сохраняется до сих пор. Одним из примеров могут служить водозаборные распределители на р. Самур, находящиеся на российской территории, но еще в советский период переданные в управление Азербайджана705. Как будет показано ниже, проблема распределения водозаборных квот осложняет процесс делимитации. Образование нынешних границ РФ с закавказскими государствами стало итогом сложных исторических процессов. Свою историческую роль в их формировании сыграли соглашения имперской России с государственными образованиями и народами Кавказа, многочисленные войны с внутрирегиональными и с "внешними" (главным образом, с Турцией и Ираном) противниками, этносоциальные и этнополитические процессы в разделяющей Северный и Южный Кавказ зоне. Однако главное значение имела проводившаяся в советский период административная политика, в результате которой произошло образование ныне существующих государств и административно-территориальных единиц, консолидация титульных наций в Азербайджане и Грузии и, наконец, проведение линии разграничения между союзными республиками, превратившейся после распада СССР в государственную границу. Однако образование независимых государств потребовало предельно четкой фиксации территориальных рамок действия национального суверенитета, поэтому вопрос об уточнении линии границы и определении статуса ряда спорных участков приобрел принципиальное значение и потребовал разрешения в процессе делимитации. В отношении как российско-грузинской, так и российско-азербайджанской границы этот процесс продолжается, по сей день. Южные рубежи России на Кавказе складывались на протяжении нескольких веков. В 15-17 вв. преобладали мирные контакты России с народами Северного Кавказа. В этот период наблюдается развитие добрососедских, торгово-экономических связей русских и местных жителей, налаживание политических контактов, проявление инициативы представителями разных этнических обществ о вхождении в состав России. Территориальные границы проживания северокавказских народов были подвижными. Они изменялись под воздействием исторических и иных событий. Например, аварцы, чеченцы, осетины поселялись на южных склонах Главного Кавказского хребта в Грузии и Азербайджане. В предгорной и равнинной части Северного Кавказа селились грузины, армяне, а также русские и другие. Постоянно шел процесс перемещения этнических групп с гор на равнину и обратно, в результате, как правило, военных действий.В 18-19 вв. оформляются стратегические интересы России в пределах всего Кавказа. Одной из главных целей региональной политики империи стало установление непосредственного контакта с православными единоверцами грузинских княжеств, находившихся под властью Персии и Османской империи. Именно последняя стала главным противником в борьбе за влияние на Северном Кавказе. Война 1768-1774 гг. (в ходе которой российские войска впервые участвовали в боевых действиях в Грузии) закончилась ослаблением сил протурецкой и прокрымской ориентации и принятием российского подданства кабардинцами, осетинами, ингушами, частью чеченских тайпов и некоторыми народами Дагестана. В результате было установлено регулярное сообщение с Картли-Кахетинским царством, осуществлявшееся через Дарьяльское ущелье, через которое проходит достроенная в 1814 г. Военно-Грузинская дорога. Для закрепления российского контроля над этим путем в 1784 г. была заложена крепость Владикавказ, основание которой стало одним из факторов, приведших к новому обострению ситуации и, в итоге, к новой русско-турецкой войне 1787-91 гг. Очередное поражение Османской империи означало прочное утверждение России в зоне Центрального Кавказа. Другим важным мотивом внешней политики России было стремление утвердиться на Каспийском побережье, расширив свой контроль над торговым путем в Персию и другие страны Востока. Хотя в ходе Каспийского похода Петра I русская армия заняла территории современных Дагестана и Азербайджана, однако, в 1735 г. эти земли пришлось вернуть усилившемуся Ирану. Несмотря на дружественные отношения с последним, столкновение геополитических интересов двух держав в Прикаспии и Восточной Грузии рано или поздно должно было вылиться в серьезный конфликт. Решающие успехи в борьбе с Турцией и Ираном за влияние в Закавказье Россия достигла в 1-й половине XIX в. Итоги русско-персидской войны 1804-1813 гг. закрепили вхождение в состав Российской империи территорий Восточной Грузии (Кахетии и Картли)706, Южного Дагестана и Северного Азербайджана; попытка взять реванш в войне 1826-28 гг. стоила Персии территорий современных Армении и Нахичеванской автономной республики в составе Азербайджана. В 1803-04 гг. произошло добровольное вхождение в состав России Мингрелии и Имеретии - княжеств, примыкавших к северокавказским владениям империи. Итоги русско-турецкой войны 1806-12 гг. эти приобретения подтвердила. Очередное столкновение с Турцией - война 1828-29 гг. закончилась присоединением к России западной части Черноморского побережья Кавказа. Таким образом, территории современных российско-грузинского и российско-азербайджанского пограничья были полностью присоединены к Российской империи. Включение этих территорий в состав России не привело, однако, к полной ликвидации внутренних этнополитических границ. До середины XIX в. Северный Кавказ продолжал представлять собой "своеобразный полуавтономный анклав, окруженный кордонными линиями"707, строительство которых активно велось в период Кавказской войны с целью защиты от набегов горцев. Центральная часть Кавказской линии, опиравшаяся на крепости Нальчик, Владикавказ, Грозная, Кварели, Закаталы и др., проходила по территориям, ныне являющимся приграничными. Пересечение горцев через линию строго ограничивалось, при этом осуществлялся таможенный контроль. Лишь после окончания Кавказской войны в 1860-х гг. линия постепенно утратила прежнее значение. Кроме того, Главный Кавказский хребет продолжал оставаться естественной этнокультурной границей между грузинскими и азербайджанскими этническими группами с одной стороны и северокавказскими - с другой. Административное деление с границами, линия прохождения которых приближалась к современным межгосударственным рубежам, сложилось еще до 1917 г. Ко времени Февральской революции на нынешних приграничных территориях располагались со стороны Северного Кавказа: Черноморская губерния (побережье от Новороссийска до Гагр), Кубанская область (включавшая земли современных Краснодарского края, Адыгеи и Карачаево-Черкесии), Терская (земли Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Ингушетии, Чечни, а также районы Кавказских минеральных вод и Северного Дагестана) и Дагестанская (Южный Дагестан) области; со стороны Закавказья - Сухумский округ (нынешняя Абхазия без района к западу от реки Бзыбь), Кутаисская (Западная Грузия), Тифлисская (Восточная Грузия) и Бакинская губернии, Закатальский округ (территория Азербайджана)708. Процесс юридического оформления границ с Грузией и Азербайджаном начался после революционных событий 1917 г.Взявший власть в южнокавказских административных образованиях России Закавказский сейм (преобразованный из возникшего после Февральской революции Закавказского сейма), в результате конфликта с большевистским правительством РСФСР в апреле 1918 г. провозглашает независимую Закавказскую Демократическую Федеративную республику. Однако острые разногласия между национальными фракциями сейма уже в мае 1918 г. привели к расколу федерации и образованию Азербайджанской республики, Республики Армения и Грузинской демократической республики. Северные границы новообразованных государств, примерно соответствовали границам вышеупомянутых южнокавказских административных образований, существовавших к февралю 1918 г. Наиболее значительная попытка территориального изменения была предпринята в 1918-19 гг. в зоне Черноморского побережья. В марте 1918 г. на всей территория Абхазии при поддержке Черноморской республики была провозглашена власть, однако в июне 1918 г. войска Грузинской демократической республики заняли не только Абхазию, но и северокавказскую часть побережья вплоть до Туапсе, объявив в сентябре того же года о включении ее в состав Грузии. К февралю 1919 г. южная граница дореволюционной Черноморской губернии была, однако, восстановлена войсками генерала Деникина. Первым в истории правовым актом, закрепившим межгосударственный статус российско-грузинской границы, стал договор между РСФСР и Грузинской демократической республикой от 7 мая 1920 г. В нем государственной границей объявлялась река Псоу, горные массивы к северу от нее и далее - административная граница "бывших губерний Черноморской, Кутаисской и Тифлисской, до Закатальского округа, и по восточной границе этого округа. Линия границы в договоре была намечена лишь в самой общей форме, причем стороны руководствовались не экономическими, этнографическими и культурными критериями, а прежним административным делением Российской империи. Для точного проведения государственной границы предполагалось создать комиссию и заключить отдельный договор (ст. 3, п. 4). Спустя лишь несколько дней принадлежность Грузии Закатальского округа была оспорена Азербайджанской ССР, и в итоге эта территория отошла к нему709. После провозглашения Грузинской ССР в 1922 г. ее северная граница с РСФСР в основном оставалась соответствующей договору 7 мая 1920 г. Восточная часть границы между РСФСР и Азербайджанской ССР повторяла линию административного разграничения между Дагестанской и Бакинской губерниями. При этом не было уделено должного внимания этнокультурной специфике участка, разделившего проживающих по обе стороны рубежа лезгин. Правда, в постановлении ВЦИК РСФСР от 20 января 1921 года населенные лезгинами северные районы Азербайджанской ССР объявлялись спорными территориями, и ставился вопрос об их последующем присоединении к РСФСР710, но для сопредельной республики это решение юридической силы не имело. В период нахождения Грузинской и Азербайджанской ССР в составе ЗСФСР (1922-1936) ситуация в рассматриваемом контексте не претерпела сколько-нибудь значительных изменений. Тогда и впоследствии происходила, правда, корректировка принадлежности некоторых локальных участков, что мотивировалось экономическими соображениями. Довольно значительные территориальные изменения последовали в связи с произошедшей в 1944 г. депортацией чеченцев, ингушей, карачаевцев и балкарцев, сопровождавшихся ликвидацией Чечено-Ингушской, Кабардино-Балкарской АССР и Карачаево-Черкесской АО. Значительная часть южных территорий этих образований была передана Грузинской ССР. Однако в процессе реабилитации репрессированных народов статус-кво был восстановлен. Так, Указом Верховного Совета СССР от 14 мая 1955 г. отошедшая ей территория бывшей Карачаево-Черкесской АО возвращалась в состав РСФСР, а другим Указом от 11 января 1957 г. административная граница между РСФСР и Грузинской ССР восстанавливалась по состоянию на 7 марта 1944 г.711. После распада СССР новый статус границ России с Грузией и Азербайджаном потребовал их четкого оформления. Осуществляемая специальными комиссиями делимитация продолжалась и на момент окончания подготовки настоящей монографии (май 2002 г.). За основу стороны приняли административные границы, существовавшие к моменту прекращения Советским Союзом своего существования. Согласование линии границы с Грузией осложняется, прежде всего, неподконтрольностью последней территорий Абхазии и Южной Осетии, а также спором относительно принадлежности ряда участков и территорий, которых, по данным Северо-Кавказского регионального управления ФПС РФ, по состоянию на конец 2000 г., насчитывалось 4 (площадью 82 кв. км., длиной 40,7 км.). Три этих участка примыкают к территории Северной Осетии и один - Дагестана712. Кроме того, с 1999 г. приостановлены работы по согласованию границы на чеченском участке. По состоянию на 2001 г. линия прохождения границы была согласована уже почти на 90%713. Особую значимость в этом контексте имеет полуторакилометровый участок в районе пограничной заставы Верхний Ларс, владение которым позволяет держать под контролем один из ключевых отрезков Военно-грузинской дороги. В 1997 г. произошел пограничный инцидент, вызванный желанием российских силовых структур пресечь осуществлявшуюся из Грузии контрабанду нелицензионного спирта. 22 августа российский погранпост был перенесен в район Дарьяльского ущелья, что повлекло за собой резкий протест Грузии, обвинившей РФ в нарушении ее границы более чем на 1 км. По аргументации грузинской стороны, внешнеполитическое ведомство которой отреагировало двумя нотами протеста, этот участок считался спорным даже в советский период, а своими односторонними действиями Россия нарушила ранее принятое обязательство не предпринимать в спорной зоне несогласованных с сопредельной стороной акций714. Масло в огонь подлило вовлечение в конфликт общественных организаций: так, молодежное отделение Союза граждан Грузии организовало акцию протеста непосредственно на спорном участке715. Как считается, именно этот конфликт в итоге стал причиной произошедшего 19октября 1997 г. смещения со своего поста директора ФПС А. Николаева, выступившего против решения о переносе КПП на прежнее, менее удобное для контроля место. В итоге погранпост был, все же, перенесен, что было истолковано некоторыми российскими комментаторами как победа спиртовой мафии. Впоследствии претензии по поводу попытки сопредельной стороны установить пост на спорном участке выдвигала уже РФ по отношению к Грузии716. Таким образом, в настоящее время, полностью согласована линия прохождения российско-грузинской границы на участках КБР, КЧР и Ингушетии. Однако наиболее принципиальные вопросы, касающиеся участков, где расположены важнейшие трансграничные транспортные коммуникации, еще ждут своего разрешения. Более спокойно, хотя также непросто проходит процесс делимитации российско-азербайджанской границы, линия которой к 2001 г. была согласована и оформлена рабочими протоколами на протяжении 253 из 327 км. (77%)717. В 2000 г. признавалось наличие 12 спорных участков этой границы общей площадью 66,8 кв. км.718. Работа осложняется территориальной разделенностью проживающих в Южном Дагестане и Северном Азербайджане народов: аварцев, лезгин, азербайджанцев, цахуров и др. Ввиду этого территориальные споры порою приобретают этнический подтекст, проявляющийся, например, в стычках местного населения с пограничниками719. Другая проблема связана с регулированием режима забора воды из приграничной реки Самур, что затрудняет решение вопросов, связанных с контролем над рядом участков, с которых осуществляется водозабор и где находятся соответствующие гидротехнические сооружения. Суть этой проблемы будет рассмотрена далее. В приграничный пояс северокавказских регионов входят Дагестан, Чеченская республика, Республика Ингушетия, Республика Северная Осетия - Алания (РСО), Кабардино-Балкарская республика (КБР), Карачаево-Черкесская республика (КЧР) и Краснодарский край. Общая площадь приграничных регионов составляет более 180 тыс. кв. км., численность населения - 10,2 млн. человек. Практически половина этой численности (более 5 млн. чел.) приходится на Краснодарский край, еще пятую часть (2,1 млн.) составляет население Дагестана, на третьем месте (по крайней мере, по фигурирующей в официальной статистике оценке) Чеченская республика (830 тыс.). На другом полюсе находятся Республика Ингушетия (321 тыс.) и КЧР (436 тыс.)720. При этом следует учитывать, что в высокогорных районах, составляющих значительную часть приграничья, численность и плотность населения весьма существенно ниже средней. В Кабардино-Балкарии, например, такая плотность составляет лишь 6-8 чел. на 1 кв.км., тогда как в равнинных районах - 30-40 чел.721. Уровень урбанизации приграничных регионов составляет 56%, без учета Краснодарского края - 44%. Лидером в этом отношении является РСО (67%, из них 72% - во Владикавказе), Краснодарский край (54%) идет на третьем месте после КБР (60%), а наименее урбанизированным регионом является Дагестан (42%)722. Пространственно-географические характеристики сопредельных государств являются, в целом, сопоставимыми. На территории площадью более 156 тыс. км.2 (из них 69,7 тыс. кв. км. приходится на Грузию и 86,6 тыс. - на Азербайджан) проживают 13,7 млн. чел. (8,3 млн. в Азербайджане и 5,4 - в Грузии)723. Доля городского населения к началу 1990-х гг. составляла 56% для Грузии и 54% - для Азербайджана. Социально-экономические показатели российских приграничных регионов Северного Кавказа резко контрастируют друг с другом. На одном полюсе находится Краснодарский край - регион, дающий около трети валового продукта Северо-Кавказского экономического района (куда помимо приграничных субъектов РФ входят также Республика Адыгея, Ставропольский край и Ростовская область), на другом - Ингушетия, доля которой в валовом продукте района на конец 1999 г. составляла всего 0,7%724. Соотношение потенциала рассматриваемых регионов наглядно демонстрируют и их социально-экономические показатели на общероссийском фоне, содержащиеся в нижеприводимой таблице. Таблица 19
Краснодарский край является, таким образом, бесспорным лидером по подавляющему большинству социально-экономических показателей, давая почти три четверти совокупного продукта приграничных регионов Северного Кавказа; второе место, в целом, удерживает Кабардино-Балкария; в аутсайдерах находятся Чечня, Ингушетия, КЧР и Дагестан. Регионы этой группы являются выраженными реципиентами727, заметно отставая по показателю среднедушевого дохода. Ярким примером может служить Республика Дагестан, бюджет которой во второй половине 1990-х гг. на 85% формировался за счет субвенций центра, а доходы населения в 1998 г. составляли лишь 52,4% от среднероссийского уровня728. Аналогичное соотношение регионов прослеживается при сопоставлении доли их жителей, имеющих доходы ниже прожиточного минимума. Если в Краснодарском крае такая доля составляет 24,5%, то в РСО - 30,1%, КБР - 34%, КЧР - 42,8%, Дагестане - 46,4%, а Ингушетии - 72,1%729. Тем не менее, в среднем социально-экономические показатели приграничных регионов РФ заметно превышают аналогичные показатели сопредельных закавказских государств. Так, совокупный ВРП данных регионов (18,6 млрд. долл. по данным на 2000 г.730) как минимум в 2 раза больше суммарного ВВП сопредельных стран Закавказья, а ВРП одного лишь Краснодарского края (13,6 млрд. долл.), - по крайней мере, в 1,5 раза731. Средний по российскому приграничью показатель душевого ВРП за тот же год (1990 долл.)732 также оказался почти в 4 раза больше, чем у южных соседей (540 долл. в Азербайджане и 510 - в Грузии)733. Наконец, по данным на 2001 г., среднероссийская зарплата (119 долл.) более чем в 2,5 раз превышала грузинскую (46 долл.) и более чем в 2 раза - азербайджанскую (57 долл.)734. Ключевой социальной характеристикой приграничной зоны является этнический состав ее населения. Такой состав более разнообразен с российской стороны. Доля русских превышает 50% (более 5 млн. чел.), однако 4/5 этого количества приходится на Краснодарский край; на остальной территории она составляет около 20% (наибольшая - около 40% - в КЧР, наименьшая - около 10% - в Ингушетии). При этом русское население сосредоточено, в основном, в крупных городах, а его доля в приграничных районах очень мала. На сопредельных территориях доля титульного населения заметно преобладает: в Азербайджане оно составляет 82,7%, в Грузии - 70%735. При этом наибольшая концентрация этнических меньшинств в обоих случаях имеет место в приграничных районах, а также столицах - Баку и Тбилиси. Русское население в обоих случаях не является даже второй по численности этнической группой, составляя лишь 1,8% населения Азербайджана и примерно 4% населения Грузии736. Бóльшая часть приграничной зоны обладает высоким потенциалом этнической конфликтности. Именно здесь имеет место самая высокая на всем постсоветском пространстве концентрация вооруженных конфликтов, непризнанных квазигосударственных образований и межэтнических противоречий, способных перерасти в открытые столкновения. До сих пор продолжаются боевые действия в Чечне, далеки от окончательного разрешения осетино-ингушский, грузино-абхазский и грузино-южноосетинский конфликты, непростая ситуация в сфере межэтнических отношений сохраняется в КЧР, КБР и Дагестане. Практически все северокавказские открытые и латентные конфликты если не в краткосрочной, то в среднесрочной перспективе представляют опасность для территориальной целостности. Однако при этом "трансграничный фактор" приобретает в таких конфликтах существенное значение, по большей части, лишь эпизодически (о такого рода эпизодах будет упомянуто при анализе проблем безопасности), если не считать ситуацию в Панкисском ущелье Грузии в контексте чеченского конфликта. Для закавказских же государств положение осложняется тем, что почти все актуальные и потенциальные конфликты в северном приграничье в той или иной мере имеют ирредентистский потенциал. Южная Осетия претендует на воссоединение с Северной в составе РФ, тогда как в общественном мнении Абхазии популярна идея не только присоединения к России, но и установления самых тесных связей с родственными народами абхазско-адыгейской семьи: черкесами, адыгейцами, кабардинцами. Серьезный, хотя и латентный ирредентистский потенциал сохраняется в населенной лезгинами зоне российско-азербайджанского приграничья. Если по официальным данным в Дагестане проживает 250 тыс.737, а в Азербайджане - 170 тыс. представителей этого народа, то по утверждению активистов лезгинской организации "Садвал" уже к 1991 г. численность лезгин в Азербайджане превышала 800 тыс. чел.738. Однако по данным переписи населения 1999 г. количество лезгин составило лишь 178 тыс. чел. (2,2% от общего числа, что делает их наиболее многочисленным этническим меньшинством Азербайджана); причем 41,2% проживали в приграничном Гусарском районе, составляя 90,7% его населения. Согласно экспертной оценке азербайджанского исследователя А. Юнусова, вышеупомянутые данные несколько занижены, и более адекватный показатель численности лезгин колеблется на уровне 250-260 тыс. чел.739. На западе страны, в Шеки-Закатальской зоне, сосредоточены общины аварцев и цахуров. Количество азербайджанских аварцев, наиболее многочисленного в соседнем Дагестане народа, по упомянутой переписи составило 44,1 тыс. чел. (0,6% населения страны), а цахуров - 15,9 тыс. (0,2%740; в Дагестане - более 6 тыс.). Таким образом, из всех расположенных в зоне кавказских рубежей РФ ирредентских трансграничных общностей лезгины наиболее равномерно распределены по обе стороны границы, тогда как количество жителей Южной Осетии, согласно одним экспертным оценкам, составляет всего 80 тыс. чел.741, другим - 30-40 тыс. Однако лишь последняя и Абхазия742 де-факто имеют статус независимых территориально-политических образований743. Социальная ситуация в Абхазии и Южной Осетии является наиболее тяжелой во всем приграничном поясе. Значительное большинство населения имеет доходы ниже прожиточного минимума, размеры выплачиваемых пенсий мизерны744, системы энергообеспечения, образования и здравоохранения с трудом функционируют. В этих условиях связи с внешним миром в формах торговли, миграционного обмена, получения гуманитарной помощи и энергоресурсов приобретают для непризнанных квазигосударств решающее значение. Как для вышеупомянутых образований, так и для ряда других приграничных территорий, в том числе для Азербайджана и Грузии в целом, ключевым фактором является миграционный обмен. Такой обмен, имеющий выраженную этническую специфику, в постсоветский период имеет самые различные формы, включая временную (сезонную, челночную и др.) и постоянную; вынужденную, трудовую и торговую миграцию, туристические поездки. Интенсивность трансграничных миграционных потоков на кавказском участке является одной из самых высоких в соотношении с другими участками: только в 2001 г. границу РФ в зоне ответственности Северо-Кавказского регионального управления (СКРУ) ФПС РФ (включающему также краснодарский участок границы с Украиной и астраханский - с Казахстаном) пересекли более 8 млн. граждан и свыше 752 тыс. транспортных средств745. В условиях жесткой ландшафтной и ужесточающейся административной барьерности кавказских границ РФ основными "окнами" для трансграничной миграции являются причерноморская часть рубежей Краснодарского края и прикаспийское приграничье Дагестана, проходящие через Северную Осетию транскавказские автомагистрали, а также маршрут Итум-Кале - Шатили, соединяющий Южную Чечню и Кахетию (Грузия). Показательно, что именно в Краснодарском крае и Северной Осетии в 2000 г. отмечался прирост, во многом объяснимый трансграничным миграционным обменом: в первом случае он составил 22560, а во втором - 2685 чел. Из приграничного пояса лишь эти три региона наряду с Ингушетией (прирост в 16418 чел. объясняется, в данном случае, внутренней миграцией из Чечни) в рассматриваемом году имели положительное сальдо, тогда как в остальных примерах сальдо оказалось отрицательным: в Дагестане - 4518 чел., в Чечне - 28104 чел., в КБР - 2019 чел., в КЧР - 1905 чел.746. Однако существенные потери от трансграничного миграционного обмена позволяет предположить лишь чеченский случай, тогда как в других рассматриваемых ситуациях приведенные показатели обеспечивала, прежде всего, миграция внутренняя. Главным направлением трансграничной миграции в северокавказском пограничном поясе является Краснодарский край. Количество находящихся в регионе беженцев оценивается в 40 тыс. человек, из которых до половины составляют грузины, покинувшие Абхазию в период боевых действий. Всего из Абхазии в результате конфликта уехало, по различным оценкам от 130 до 250 тыс. грузин747; таким образом, в крае находится довольно значительная часть эмигрантов. Большинство таких мигрантов (по данным регионального грузинского национально-культурного общества "Иверия" - 11 тыс.) проживают в районе Большого Сочи, причем наибольшая по численности компактная группа грузинских переселенцев (250-300 чел.) находится в грузинском селе Пластунка (Адлерский район, г. Сочи). В подавляющем большинстве грузинские эмигранты не являются гражданами Грузии, так как оказались за пределами страны раньше вступления в силу Закона Республики Грузия "О гражданстве Грузии" (март 1993 г.). Однако на новом месте гражданство им не предоставляется, мигранты лишены возможности получения квалифицированной работы и образования, им приходится платить высокие регистрационные пошлины748. В сходной ситуации оказались и уехавшие из зоны боевых действий абхазские армяне, часть которых расселена по населенным пунктам Черноморского побережья до Туапсинского района включительно. К тому же, введение жесткого пограничного режима сделало крайне затруднительным поддержание контактов между родственниками, оставшимися по обе стороны границы. Ситуация осложняется жесткой антимиграционной политикой краевых властей, одними из главных объектов которой оказались "закавказцы" - армяне и грузины. Такая политика выражается в принятии порою противоречащих федеральному законодательству правовых актах, а также неформальных ограничениях, создающих серьезные препятствия для получения российского гражданства, прописки, регистрации гражданского состояния, приобретения недвижимости, получения образования и медицинской помощи, трудоустройства. При отсутствии продуманной региональной этносоциальной политики все это ведет не столько к выдавливанию, сколько к маргинализации этнических мигрантов и создает самую благодатную почву для коррупции в сфере взаимоотношения таких мигрантов с правоохранительными органами и другими административными структурами. Фактор абхазской миграции в Краснодарский край имеет значение, по большей части, в контексте не постоянного этнокультурного присутствия, а трансграничной торговли. В условиях послевоенной разрухи, острейшего экономического кризиса (охватившего сельское хозяйство, промышленность и приносивший в советское время значительные доходы курортно-оздоровительный сектор) и действовавшего с 1994 по 1999 гг. режима блокады со стороны стран СНГ такая торговля (в первую очередь, цитрусовыми, стоимость которых в Краснодарском крае примерно вдвое выше, чем в Абхазии) стала для значительной части населения важным источником существования. По данным представителей погранслужбы, через единственный на российско-абхазской границе КПП "Веселое-Автодорожное" ежедневно из Абхазии в Краснодарский край и обратно проходят 5 тыс. чел., а в сезон сбора цитрусовых их количество увеличивается до 12 тыс.чел., перевозящих 400-450 т. фруктов749. В конце 1990-х гг. возник встречный миграционный поток, связанный с частичным восстановлением сферы курортного бизнеса, инфраструктура которого в советский период включала 12 тыс. гостиничных мест750. Последовавшее в 1999 г. смягчение режима пограничного контроля привело к тому, что некоторые из прежде пустовавших санаториев оказались вновь заполненными. Пока относительно слаборазвитая инфраструктура туристического сервиса отчасти компенсируется низкими ценами, более благоприятной по сравнению с Краснодарским краем экологической обстановкой, обилием достопримечательностей. Развивается бизнес (в том числе и теневой), связанный с сопровождением туристов через границу, размещением, организацией экскурсий; отдыхающие становятся все более важным источником дохода для части населения, занимающейся их перевозкой, сдачей в аренду жилплощади, продажей продуктов питания и т.п. Миграция в зоне трансграничных магистралей Центрального Кавказа связана, по большей части, политическими и социально-экономическими последствиями грузино-осетинского конфликта. По некоторым данным, в результате последнего число находившихся в РСО беженцев порою достигало 100-110 тыс. чел.751. На 1 января 1994 г. число зарегистрированных в Северной Осетии беженцев и вынужденных переселенцев из Южной Осетии и внутренних районов Грузии составило 30,9 тыс. чел.752. Это число сохранилось практически неизменным и до начала 2000-х гг.753. В результате миграционного оттока население Южной Осетии за 10 лет сократилось со 100 до 80 тыс. чел.754. Территория Северной Осетии имеет важное значение и в контексте направленной во внутренние районы России транзитной миграции из Грузии. Тбилиси и Владикавказ соединяет пассажирский автобусный маршрут, который позволяет сократить время путешествия по сравнению с замысловатым железнодорожным маршрутом, ведущим в Москву через Баку и Харьков. Миграция из Чечни в Грузию носит вынужденный характер и обусловлена затрагивающими население Южной Чечни боевыми столкновениями между федеральными силами и отрядами сепаратистов. По данным Министерства по делам беженцев и расселения, на середину ноября 1999 г. (начальный период второй военной кампании федерального центра в Чечне) в Грузию прибыло около 5000 чел. из которых около 3500 лиц получили статус беженцев755. Большинство таких мигрантов по дороге Итум-Кале - Шатили перебралось в село Дуиси и другие населенные пункты Панкисского ущелья (Ахметовский район), где, по некоторым сведениям, на начало 2002 г. официально в качестве беженцев были зарегистрированы 2800 чел.756. Согласно неофициальной информации, в ущелье сейчас проживают 6 тыс. коренных чеченцев-кистинцев и 6 тыс. приезжих757. Значительную часть прибывших составляют женщины и дети, ибо пропуск мужского населения призывного возраста грузинской погранслужбой серьезно ограничен. Вместе с тем, даже Грузия в 2001 г. фактически признала наличие в районе вооруженных отрядов чеченских сепаратистов, хотя данные об их численности (по российским источникам от 200 чел. до 1 тыс. чел.) достаточно противоречивы. Социальные условия размещения беженцев остаются тяжелыми, несмотря на помощь, оказываемую им международными гуманитарными организациями. Некоторые из прибывших размещаются по 7-10 чел. в одной комнате, имеют место серьезные проблемы с энергоснабжением и медицинским обслуживанием (которое, фактически, переложено на упомянутые организации), обеспечением продуктами питания и теплой одеждой. Отсутствуют школы, ведущие обучение на более понятном мигрантам русском языке (кистинцы получают образование, преимущественно, на грузинском), очень высок уровень безработицы. Приток большого количества мигрантов (среди которых большинство составляют горожане из Грозного, Шали, Аргуна и других населенных пунктов758) повлек конкуренцию с кистинцами за рабочие места, обострение криминогенной обстановки. Достаточно серьезные противоречия вызывает и распределение гуманитарной помощи: среди также живущего в тяжелых социальных экономических условиях коренного населения имеется недовольство относительно того, что она распределяется лишь среди беженцев. Информация относительно миграции на дагестанском участке границы отчасти достаточно противоречива и фрагментарна, что во многом объясняется этнополитическими обстоятельствами периода распада СССР и после него. Так, в рамках проводимой первым президентом Грузии З. Гамсахурдиа политики "грузинизации" страны на историческую родину была фактически выдавлена значительная часть аварцев, лакцев и представителей других народов Дагестана. Общая численность мигрантов, уехавших в период с 1991 по 2001 г. из Грузии в Дагестан, по официальным данным составила 1,5 тыс. чел., из которых 740 чел. были зарегистрированы в качестве беженцев и вынужденных переселенцев759. К настоящему времени, по данным независимых экспертов, численность проживающих в Грузии аварцев составляет 15 тыс., лакцев - 10 тыс. чел. В постсоветский период происходила и массовая миграция в Россию азербайджанских лезгин, которые составляют заметную долю всей азербайджанской миграции в Россию. Однако данные по численности лезгинских мигрантов и соотношение миграции временной и постоянной, по всей видимости, являются неполными. Приводимые лезгинским национальным движением "Садвал" расчеты, согласно которым в Дагестан эмигрировало более 80 тыс., а в другие регионы России - более 100 тыс. лезгин760, представляются явно преувеличенными. По официальной статистике за последние 10 лет из Азербайджана в Дагестан переехали лишь 8,4 тыс. чел., из которых 525 были зарегистрированы в качестве беженцев и вынужденных переселенцев761. При этом, миграционный поток мог состоять и из представителей других национальностей, в частности самих азербайджанцев, а также аварцев и близких к ним этнических групп. По данным Всесоюзной переписи 1989 г. их число на территории Азербайджана достигала 44 тыс. чел.762, цахуров и лакцев - более 15 тыс. Кроме того, в сохраняются относительно многочисленные общины агулов (оценочная численность - 4-6 тыс. чел. и рутульцев - 6-8 тыс.763). В то же время, разница в уровне жизни населения России и Азербайджана, высокая безработица в последнем, объективно стимулируют процесс миграции, вызванный трудовыми мотивами. Однако в последние годы миграционная убыль в Дагестане существенно превышает прирост, и приток азербайджанских мигрантов уже не является значительным. Через территорию Дагестана идет мощный поток азербайджанской трудовой миграции, направленный, в основном, во внутренние районы России. Численность таких мигрантов по некоторым оценкам достигает 2,5-3 млн. чел., что составляет второй по мощности этномиграционный поток после миграции русского населения из стран "ближнего зарубежья". Основными каналами трансграничной азербайджанской миграции (к которой добавляется часть следующих через Азербайджан грузинских мигрантов) являются проходящие через Дагестан железнодорожная магистраль и главная автотрасса. Сам Дагестан не является для азербайджанских мигрантов самым популярным пунктом назначения. Тем не менее, оценки численности азербайджанской общины Дагестана к началу 2000-х гг. доходят до 100 тыс. чел.764. Из направленных в противоположную сторону миграционных потоков выделяется паломничество дагестанских мусульман в Мекку; ежегодная численность отправляющихся из республики паломников оценивается в 10-12 тыс. чел. Сухопутный маршрут хаджа из Дагестана проходит через Азербайджан. В период совершения паломничества нагрузка на КПП многократно увеличивается, что требует самой тесной координации действий российской и азербайджанской сторон для облегчения трансграничного сообщения. Миграционный фактор в зоне российско-закавказского пограничья сыграл важную роль в изменении восприятия границы жителями приграничных регионов, в некоторых случаях - характера социальных отношений и менталитета населения пограничья. Осознание того, что граница представляет уже не формальную административную линию, а отделяющую "свою" территорию от "чужой" важнейший атрибут государственного суверенитета, произошло не сразу, а в некоторых случаях полностью не произошло и до сих пор, особенно там, где государственные рубежи не совпадают с этническими границами. С другой стороны, в ряде ситуаций облегчает приспособление к сложившимся условиям более четкое, чем у жителей многих равнинных территорий, восприятие границы в традиционном менталитете кавказских народов. Так, представителями ФПС отмечается, что плохое знание горцами даже расположенных по соседству "чужих" территорий (при отличной ориентировке в "своих") является достаточно типичным в масштабах всего Кавказа765. Процесс осознания южных рубежей как государственной границы протекает в приграничных республиках достаточно сложно и противоречиво. Об этом свидетельствуют данные пилотажного социологического опроса, проведенного нами в начале 2002 г. среди студентов 1-2 курса госуниверситетов в Грозном, Назрани и Владикавказе. Южные границы своих республик воспринимают как российско-грузинскую - 5% опрошенных чеченцев, 22,5% - ингушей, 25% -осетин. В то же время их сознают соответственно как чечено-грузинскую - 62,5% , ингушско-грузинскую - 10%, осетино-грузинскую - 35% респондентов в соответствующих республиках. При этом около 15% опрошенных осетин считают границу "осетино-осетинской". Определенная часть респондентов осознает рассматриваемые границы как чечено-российско-грузинскую- 32,5%, ингушско-российско-грузинскую - 67,5%, осетино-российско-грузинскую - 25%. Как мы видим, большинство опрошенных рассматривает южные границы республик в качестве этнотерриториальных (этнополитических) или одновременно как этнотерриториальных и государственных. Отсюда можно сделать вывод, во-первых, о неизбежности длительного процесса осознания новых государственно-политических реалий и государственной границы; во-вторых, об устойчивости веками сложившихся представлений об этнотерриториальных, этнополитических границах. В-третьих, сказывается, видимо, доминирование в массовом сознании кавказских народов этнической и территориальной самоидентификации. Крайне низкий процент восприятия чеченской молодежью южной границы ЧР как российско-грузинской было бы некорректно напрямую связывать с устремлениями народа к политическому самоопределению. Здесь кроется в известной степени высокий уровень этнотерриториальной самоидентификации и скрытый протест по поводу фактов неспровоцированного насилия федеральных войск над местным населением. Характер трансграничной миграции в сочетании с особенностями пограничного режима в ряде случаев обусловили возрастания значения гендерного фактора в менталитете кавказских народов, населяющих приграничные территории. Так, действовавшие в период с 1994 по 1998 г. жесткие ограничения на пересечение российско-абхазской границы мужчинами трудоспособного возраста привели к нетипичному для абхазского общества усилению социальной роли женщин, взявших на себя "челночную" торговлю фруктами, а впоследствии -урегулирование конфликтов с пограничниками и таможенниками766. Гендерный фактор играет большое значение в чеченской миграции в Грузию (как уже отмечалось выше, грузинские пограничники пропускают, в первую очередь, женщин и детей), а также в некоторых ситуациях на границе между Дагестаном и Азербайджаном. Так, 27-29 октября 2000 г. в г. Дербенте состоялась конференция "Диалог женщин Дагестана и Азербайджана", высказавшаяся за конструктивное разрешение межгосударственного спора за распределение вод пограничной реки Самур и выразившая озабоченность серьезным ухудшением экологической ситуации в данном районе767. В целом, после распада СССР имела место социально-экономическая поляризация сопредельных территорий: регионы в составе РФ заметно превосходят по большинству соответствующих показателей соседние закавказские государства. Несмотря на жесткую ландшафтную и ужесточающуюся административную барьерность, имеет место достаточно интенсивный миграционный обмен, причем основной вектор четко направлен в сторону России. Среди всех приграничных регионов России Кавказ особо выделяется по сложности, остроте и динамизму стоящих перед Россией международных проблем, имеющих трансграничное измерение. Большинство таких проблем так или иначе связано с разноплановыми конфликтными ситуациями и рассматривается в контексте региональной и национальной безопасности, однако уникальные природно-климатические условия, ключевое положение региона на пересечении связующих Азию и Европу, северные и южные страны коммуникационных путей, также как и наличие в прилегающей зоне Каспия значительных сырьевых ресурсов открывают широкие перспективы для трансграничной кооперации даже несмотря на серьезную ландшафтную барьерность приграничья. Отношения России с закавказскими соседями - Грузией и Азербайджаном - достаточно неоднозначны и противоречивы. Все три страны являются членами СНГ, что подразумевает их стремление к сохранению и развитию доставшихся в наследство от советского периода экономических, политических, социальных и культурных связей. По-прежнему сохраняется взаимозависимость в сферах производственной кооперации, энергообеспечения, регулировании миграционного обмена, разрешения этнополитических конфликтов и т.д. При этом речь идет, в первую очередь о зависимости закавказских государств от России. Последняя располагает мощными рычагами давления как на Грузию, так и на Азербайджан. В первом случае речь идет об энергоснабжении (электричеством и газом), варьировании позиции в отношении граничащих с РФ непризнанных квазигосударств - Абхазии и Южной Осетии, - регулировании грузинской трудовой миграции в РФ, которая в условиях безработицы и продолжающегося экономического кризиса остается важным условием социальной стабильности в стране. Еще более важную роль последний рычаг давления играет в азербайджанском случае: прекращение сезонной миграции в РФ, в которой, по некоторым данным, участвует до 60% взрослого мужского населения, могло бы обернуться для республики социальной катастрофой. Кроме того, Азербайджан пока довольно серьезно зависит от поставок российского газа, хотя и планирует преодолеть эту зависимость за счет разработки своих месторождений каспийского шельфа. Однако при решении спорных проблем сопредельные страны, в свою очередь, также могут предъявить России довольно серьезные "козыри". Главными из них являются возможность варьировать участие РФ в разработке и транспортировке нефтяных ресурсов южной части Каспия, решать вопрос о сохранении присутствия РФ на расположенных на грузинской и азербайджанской территории стратегически важных военных объектах (Габалинская РЛС, базы и контингенты в Абхазии и Аджарии), усиливать или ослаблять режим блокады чеченских сепаратистов, варьировать присутствие в регионе геополитических конкурентов России (в первую очередь, Турции и США). Спустя некоторое время после распада СССР, Грузия и Азербайджан взяли курс на преодоление зависимости от России, пытавшейся задействовать упомянутые выше рычаги для удержания закавказских государств, в сфере своего влияния. Это дистанцирование выразилось, в первую очередь, в создании альтернативной системы обеспечения и транспортировки сырья европейским и другим потребителям, строительстве альтернативных новороссийскому маршруту трубопроводов Баку -Супса и Баку - Джейхан, самом активном участии в образовании ГУУАМ - организации, поставившей цель освобождения от энергетической зависимости от РФ. Закавказские республики были достаточно активно поддержаны США и Турцией, ставшими после распада СССР, главными геополитическими конкурентами России в регионе по политическим и экономическим мотивам. В начале 2000-х гг. произошло согласование экономических интересов и сближение позиций РФ и Азербайджана, приведшая после состоявшегося в январе 2001 г. визита В. Путина в эту республику к заметному потеплению в двусторонних отношений. Страны согласовали свои позиции по вопросам территориального разграничения Каспия (раздел дна при сохранении ничейного статуса основной части водной поверхности), высказали заинтересованность в строительстве Евро-азиатского транспортного коридора (призванного соединить Европу с Ближним Востоком и Южной Азии через территории России и других прикаспийских государств), нашли общий язык по вопросам сохранения под российским контролем Габалинской РЛС, перекрытия "азербайджанского канала" поставок в Чечню оружия и проникновения наемников. Экономические интересы России в Грузии не столь значительны: республика прочно занимает одно из последних мест во внешнеторговом обороте РФ со странами СНГ и даже (за исключением РСО) играет далеко не первостепенную роль во внешнеторговом обороте граничащих с ней российских регионов. Не столь велика, как в азербайджанском случае, и стратегическая важность для России грузинских трансграничных коммуникаций, которые, в большинстве случаев, конкурируют с российскими (трубопровод Баку-Супса, проект TRASECA). Все это осложняет нахождение общего знаменателя, подведшего бы под отношения между Россией и Грузией прочный фундамент долгосрочных интересов, перевешивавших бы геополитические и другие противоречия. Пока же решение наиболее принципиальных проблем происходит медленно и тяжело. В частности, еще не подписано рамочное соглашение между странами, периодически возникает вопрос о выводе российских миротворцев из Абхазии, российские базы в Грузии оставляются под внешним давлением (имевшем место со стороны западных стран на Стамбульском саммите 1999 г.). Часть таких проблем имеет выраженно трансграничный характер: еще не делимитирована граница, трансграничные контакты осложняются введенным с декабря 2000 г. по инициативе России визовым режимом. Особое недовольство, как Москвы, так и Тбилиси вызывает фактически благожелательное отношение другой стороны к действующим в приграничье сепаратистским движениям, с одной стороны, в Южной Осетии и Абхазии, с другой - в Чечне. Москва порою обвиняется даже в аннексии абхазской и южноосетинской территорий, границы которых контролируются российскими миротворцами. Констатируется, непризнанные республики находятся в орбите российского экономического и политического влияния: рубль является их национальной валютой, российский бизнес имеет прочные позиции в наиболее рентабельных областях абхазской экономики (сфера курортного обслуживания), Москва оказывает мощное политическое давление с целью воспрепятствовать возможным попыткам Грузии решить конфликт военными средствами. Следует отметить, что в последнем случае опасения России достаточно серьезны: военные операции Грузии в Абхазии и Южной Осетии чреваты значительными потерями среди местного населения, массовыми нарушениями прав человека и неконтролируемой миграцией из этих районов в российское приграничье. О неизбежности таких жертв наглядно свидетельствуют военные действия на территории Чечни. Дополнительную остроту конфликтам придает практически открытая поддержка сепаратистов в ряде приграничных регионов РФ. Речь идет не только о массовом участии добровольцев из северокавказских республик в грузино-абхазском конфликте и североосетинских - в конфликте Южной Осетии с Грузией; такая помощь в случае возобновления военного противостояния будет, вероятно, снова оказана. Помимо этого, упомянутая поддержка в полуофициальной или даже официальной форме оказывается региональными властями. Так, само существование Южной Осетии было бы проблематичным без тесных разноплановых связей с РСО; свою солидарность с Абхазией периодически демонстрируют северные соседи, оказывая ей также гуманитарную и иную поддержку768. Если со стороны Грузии звучат обвинения России в нарушении территориальной целостности и вмешательстве во внутренние дела, то Москва упрекает Тбилиси в попустительстве деятельности или даже поддержке незаконных вооруженных формирований. Яркой иллюстрацией российско-грузинских коллизий может служить инцидент, связанный с прорывом формирований чеченского полевого командира Р. Гелаева и грузинских партизан на территорию Абхазии (октябрь 2001 г.). С болезненной реакцией значительная часть российской политической элиты отреагировала на прибытие в Грузию американских военных инструкторов, призванных, по официальной версии грузинских властей, подготовить вооруженные силы этой страны к проведению операции в Панкисском ущелье (весна 2002 г.). Достаточно высокая роль третьих сил в региональной геополитической ситуации позволяет заключить, что решение трансграничных проблем далеко не всегда возможно на основе двусторонних отношений. При этом в ряде случаев следует учитывать роль не только государственных или даже "квазигосударственных", но и неформальных акторов: общественных движений и т.п. Достижение стабильности в регионе в настоящих условиях вряд ли возможно путем возобладания интересов небольшой группы акторов при подавлении других интересов: наиболее реальным путем представляется нахождение баланса последних. В этом контексте возникают гипотетические перспективы носящих трансграничный характер изменений территориальной конфигурации кавказского регионального пространства. Такие изменения могут одновременно нести в себе как интеграционный, так и дезинтеграционный потенциал. На межгосударственном уровне речь идет о диалоге "кавказской четверки" (президентов России, Азербайджана, Армении и Грузии), носящем, однако, во многом формальный характер; особых отношениях между Россией и Арменией, а также между входящими в ГУУАМ Азербайджаном и Грузией. В последнем случае определенная оппозиция между упомянутыми союзами вносит в региональные международные отношения элемент поляризации. Определенную поддержку на официальном и неофициальном уровнях имеет идея создания кавказского "общего дома", включавшего бы закавказские государства и северокавказские республики. Возникнув еще в начале ХХ в., в современных условиях эта идея, в известной мере, опирается на действующую модель функционирования еврорегионов. Однако отсутствие у подобных проектов сколько-нибудь серьезного экономического фундамента, неудачный исторический опыт существования Закавказской федерации и Горской республики в настоящее время позволяют серьезно усомниться в возможности реализации этой идеи в среднесрочной перспективе. Кроме того, учитывая высокий конфликтогенный потенциал кавказского приграничья, такая реализация может дать мощный толчок развитию сепаратистских и ирредентистских движений в регионе. Выдвигаемые подобными движениями и силами планы подразумевают не менее радикальные изменения конфигурации кавказского пространства. Речь идет о выдвигавшихся лидерами национальных общественных движений народов Абхазии и Северного Кавказа предложений по созданию Северокавказской конфедеративной республики. Высказываются также идеи об образовании "Великой Черкесии" (включавшей бы территории, населенные адыгами, черкесами, кабардинцами, абхазами), об объединении Южной Осетии и Северной Осетии, создании Лезгинистана (включающего дагестанские и азербайджанские территории) и т.п. Реализация подобных планов могла бы стать катализатором дальнейшей дезинтеграции национальных государств региона. Спектр вызовов пограничной и трансграничной безопасности России на Кавказе весьма широк, далеко не исчерпываясь, конечно, вышеупомянутыми проблемами. Нас интересует, прежде всего, трансграничное измерение таких вызовов. В соответствии с этим критерием, остановимся на некоторых из таких проблем подробнее. Этнические конфликты. Сепаратизм и ирредентизм. В кавказском приграничном поясе по обе стороны границы в постсоветский период произошло четыре межэтнических конфликта, прошедших или проходящих стадию вооруженных столкновений. Речь идет об грузино-абхазском, грузино-осетинском, осетино-ингушском и чеченском конфликтах. Как уже частично отмечалось выше, серьезные латентные противоречия сохраняются и в других частях приграничного пояса, в частности, между титульными нациями КБР и КЧР, в зоне дагестано-азербайджанского участка границы, в Дагестане в целом. Растет межэтническая напряженность и в Краснодарском крае. Учитывая субэтническую "рыхлость" как Азербайджана, так и Грузии, можно утверждать, что высокий потенциал этнополитической конфликтности присутствует практически на всем протяжении приграничного пояса. Эскалация конфликтов в этом поясе в большинстве случаев с высокой степенью вероятности создаст или усилит уже существующее трансграничное измерение, выражающееся в проникновении в зону столкновения с сопредельных территорий или третьих стран вооруженных групп и террористов; контрабанде оружия и других грузов, имеющих вспомогательное значение для активистов противостоящих сторон; массовой трансграничной миграции из зоны конфликта (конкретные примеры которой рассматривались выше), расцвету нелегального бизнеса (формированию рынка оружия, наркотиков, нефтепродуктов, другой контрабанды, который, как показывает практика, особенно активно осваивает территории, на которых имеет место "вакуум власти"), деградации приграничных территорий, что негативным образом отразится как на обеспечении пограничной безопасности, так и развитии трансграничного сотрудничества, и т.п. Кроме того, порою создается серьезный риск обострения отношений между сопредельными государствами, вплоть до прямого их втягивания (в рассматриваемом случае речь идет о России) в конфликт. Опасность такого втягивания возрастает в тех случаях, когда конфликт или даже латентные противоречия приобретают ирредентистский характер. В кавказском приграничном поясе наиболее явным примером служит грузино-осетинский конфликт, в рамках которого стремление южноосетинской стороны к воссоединению с Северной Осетией в составе России достаточно очевидно. Как уже отмечалось, высоким ирредентистским потенциалом обладает населенная лезгинами зона российско-азербайджанского приграничья. С перестроечного периода существует действующая по обе стороны границы национальная организация "Садвал", радикальное крыло которой выдвигает лозунг отделения населенных лезгинами азербайджанских территорий, создания Лезгинистана в составе России или даже отдельно от нее. Считается, что организация сочетает легальные формы работы с нелегальными и, по некоторым данным, имеет отряды боевиков, готовых к вооруженным акциям769. В качестве противовеса властями Азербайджана делается попытка использовать умеренную организацию "Самур", однако социально-политические перспективы последней пока выглядят довольно неопределенными. Стремление заручиться поддержкой сопредельных государств и использовать их территорию для создания своих опорных центров достаточно характерно и для других сепаратистских движений. В частности, речь идет об абхазском и чеченском случаях. В первом из них налицо стремление властей непризнанной республики опереться на Россию, размещенные в республике военные контингенты, как на единственную реальную внешнюю силу, способную предотвратить новый ввод в Абхазию грузинских войск. Часть абхазской политической элиты выступает за вхождение республики в состав России, и эта идея имеет достаточно широкую популярность в общественном мнении. При этом особый акцент делается на поиск поддержки у официальных и неофициальных общественных и политических структур республик Северного Кавказа. Как уже отмечалось, упомянутая поддержка выражалась как в проявлениях солидарности со стороны властей этих республик, так и в посылке добровольцев, сыгравших заметную роль в происходивших на территории республики в 1992-93 гг. боевых действиях. В случае возобновления вооруженного противостояния вероятность участия в нем северокавказских волонтеров признается высокой Найти широкую поддержку в Закавказье, в первую очередь, в Грузии, активно пытались и чеченские сепаратисты. В качестве примеров можно привести панкавказские идеи Дж. Дудаева и других лидеров Ичкерии, интенсивные полуофициальные контакты с Грузией в период 1996-99 гг. (включая усилия сепаратистского руководства по прорыву экономической блокады путем строительства автодороги Итум-Кала - Шатили), создание представительства в Тбилиси, использование вооруженными группировками опорных пунктов в Панкисском ущелье, в других частях Грузии, а также Азербайджана. Позиции закавказских государств по отношению к сепаратистскому движению существенно различаются. Азербайджан, оказавшись перед перспективой социальной катастрофы в результате введения Россией визового режима, предпринял серьезные шаги по предотвращению нелегального сообщения между его территорией и Чечней (через Дагестан), выявлению и ликвидации действующих в республике подпольных структур, выдаче России их лидеров. Грузия же периодически пытается использовать "чеченский фактор" в качестве инструмента давления на Россию, политического торга. В ответ на обнародованные в декабре 2000 г. намерения Москвы ввести для граждан Грузии визовый режим при сохранении возможности безвизового посещения РФ жителями Абхазии и Южной Осетии грузинский президент Э. Шеварднадзе пригрозил, в частности, установить льготный пропускной режим на чеченской границе770. Еще более показательно поведение официального Тбилиси в имевшем в 2001 г. место инциденте с создавшем угрозу российским приграничным территориям прорывом отряда полевого командира на территорию Абхазии. Сообщения о нахождении полевого командира на территории Грузии поступали еще летом. Комментируя эти сообщения в сентябре, председатель Департамента по охране границы Грузии Валерий Чхеидзе в интервью грузинскому информагентству "Прайм ньюс" назвал их продуктами работы российской пропагандистской машины и заявил, что лично он "не видел Гелаева в Грузии"771. Неадекватность данного заявления быстро стала очевидной, и версия о наивности и неосведомленности "главного пограничника" Грузии в данном случае вызывает серьезные сомнения. По меньшей мере, как нейтральную можно трактовать официальную позицию Тбилиси в период вторжения Гелаева в Абхазию. Неудивительно, что такая позиция спровоцировала серьезное обострение российско-грузинских отношений. Этот и другие приведенные примеры иллюстрируют, что в условиях прохладного политического климата в системе региональных международных отношений использование конфликтов на сопредельной территории как рычага давления на соседнюю страну объективно остается важным внешнеполитическим ресурсом. С этнополитическими конфликтами тесно связана проблема политической преступности, включая деятельность незаконных вооруженных формирований, терроризм и другие проявления экстремизма. Большинство с соответствующих угроз прямо или косвенно связано с чеченским конфликтом, который к концу 1990-х гг. в некоторых отношениях перерос региональные масштабы ввиду участия в боевых действиях отрядов наемников из стран мусульманского мира, использование исламскими экстремистами территории Чечни в качестве одного из главных "полигонов" для пробы сил. Огромные финансовые средства от "спонсоров" такого рода организаций были брошены на финансирование вооруженного сопротивления федеральному центру, его снабжение оружием, вербовку наемников. В этой связи отлаживание каналов проникновения нелегалов в Чечню имеет для сепаратистов ключевое значение. Уже неоднократно было показано, что экстремистами все более активно используется возможность уходить на сопредельную территорию, укрываясь от возмездия и в нужное время, возвращаясь обратно. Как наглядно продемонстрировал неоднократно упомянутый выше инцидент с прорывом отряда Р. Гелаева в Абхазию, факторы высокогорья и слабой материально-технической оснащенности вооруженных сил, соседних с Россией государств позволяют незаконным формированиям практически безнаказанно перемещаться по приграничной зоне, выбирая направление для удара. Еще более легкой задачей представляется проникновение на территорию России мелких групп, подготовленных для совершения террористических и других вооруженных акций. В последнее время становится все более очевидным, что так называемое "ваххабитское"772подполье набрало силу не только в Чечне, Дагестане и Ингушетии, но и в "спокойных" Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Именно эти республики, по утверждению российских следственных органов, выбрала своей мишенью группа из 13 кабардинских и чеченских экстремистов в возрасте от 17 до 35 лет, пытавшихся в июне 2001 г. пересечь границу на кабардино-балкарском участке. Группа была задержана грузинскими пограничниками, и впоследствии, ее участников выдали России. Речь, однако, идет, по-видимому, о существовании достаточно отлаженных каналов пересечения данного участка границы, перекрытие которого станет возможным лишь после полноценного оснащения последней, что в условиях высокогорья выглядит весьма затруднительным и затратным. Степень "освоенности" района нарушителями свидетельствует факт произошедшего в январе 2002 г. задержания проводника отряда Гелаева, которым оказался 30-летний житель Абхазии, с 1997 г. скрывавшийся в горной части Кавказа, прячась в пещерах773. Направление активности вооруженных экстремистов в кабардино-балкарском и карачаево-черкесском приграничье вряд ли можно, однако, считать односторонним. Именно этим путем к абхазским сепаратистам поступала военная помощь из северокавказских республик в ходе конфликта 1992-93 гг.; известно, в частности, что воевавший в Абхазии Ш. Басаев в 1992 г. со своим отрядом пересекал границу на карачаево-черкесском участке774. Есть серьезные основания полагать, что в случае возобновления вооруженного конфликта данный участок останется достаточно проницаемым для северокавказских волонтеров. В контексте чеченского конфликта наибольшую стратегическую важность имеют собственно чеченский и ингушский участки границ с Грузией, дагестанский - с Азербайджаном. Как полагают представители российских силовых структур, именно эти участки служат основными каналами для проникновения наемников и поставок оружия, а на сопредельных приграничных территориях (Панкисское ущелье в Грузии, район Закаталы в Азербайджане и т.д.) находились или по-прежнему находятся лагеря для подготовки наемников, в том числе из арабских стран, Афганистана, Пакистана и других государств "дальнего зарубежья"775. Повышенное внимание российских и грузинских силовых структур к чеченскому участку заставляет сепаратистов активнее использовать другие каналы. На первый взгляд, частое упоминание в данном контексте всего лишь 15-километрового ингушского отрезка кажется парадоксальным, однако возможность легко добраться в граничащий с республикой район Грузии по Военно-грузинской дороге и перспектива легализации (включая получение документов), смешавшись с многочисленными чеченскими вынужденными переселенцами776, делает этот маршрут довольно привлекательным для боевиков. Еще большую значимость, по крайней мере, до конца 2000 г. имел путь через Азербайджан и Дагестан, различные варианты которого проходят как через существующие контрольно-пропускные пункты, так и в обход их. В начале 2000-х гг. взаимодействие России с Азербайджаном и Грузией по поводу пресечения трансграничной активности вооруженных экстремистов существенно активизировалось. В конце 2000 г., оказавшись перед угрозой введения Россией визового режима в отношении граждан своей страны, азербайджанские власти предприняли ряд мер по пресечению деятельности на своей территории подпольных структур чеченских сепаратистов, ужесточению контроля на границе с РФ. Аналогичные меры предприняла и грузинская сторона. Ужесточение визовой и пограничной политики сопредельных государств наряду с изменением международной ситуации после сентября 2001 г. (объединение усилий международного сообщества по разрушению инфраструктуры исламского экстремизма) серьезно затруднило снабжение сепаратистов. Тем не менее, прохладный климат российско-грузинских отношений и слабость ресурсов закавказских государств, для пресечения нелегальной трансграничной активности боевиков вряд ли позволяют в ближайшее время рассчитывать на перекрытие каналов их связи с внешним миром через сопредельные с Россией территории. Контрабанда. Ландшафтная барьерность кавказских границ РФ не является, однако, непреодолимой преградой для контрабандистов, которым сложный рельеф пограничья, мешающий организовать полноценную охрану рубежа, порою играет на руку. В то же время, обходные пути имеют существенное значение для транспортировки лишь некоторых видов контрабандных грузов, тогда как крупные партии доставляются, в основном, по действующим авто- и железнодорожным магистралям, на которых действуют пункты пограничного и таможенного контроля. Наиболее опасным видом контрабанды в кавказских условиях является торговля оружием. Как уже частично отмечалось, б?льшая часть приграничного пояса с обеих сторон является зоной открытых или латентных конфликтов. Даже там, где ситуация выглядит относительно спокойной и стабильной, существуют нелегальные вооруженные формирования, готовые активизироваться в случае обострения противоречий. Кроме того, незарегистрированное оружие имеет весьма значительная, в некоторых районах - преобладающая часть населения. Таким образом, кавказское приграничье, по сути, представляет из себя огромный нелегальный рынок оружия, в первую очередь стрелкового, автоматического, а также боеприпасов. Каналы доставки вооружений в приграничные регионы весьма разнообразны. Значительная часть "потребностей" обеспечивается за счет внутрироссийских источников: награбленного и купленного на советских и российских военных базах по обе стороны границы, похищенного и нелегально проданного во внутренних районах РФ, захваченного у российских военнослужащих в Чечне, и, по-видимому, далеко не в последнюю очередь, попросту проданного отдельными представителями федеральных сил чеченским сепаратистам. Другая часть идет обходными путями, не переправляясь, непосредственно, через кавказские границы РФ. Долю идущей через последние контрабанды оружия и вспомогательного снаряжения в региональном нелегальном рынке довольно сложно оценить, поэтому, даже приблизительно. Однако основные трансграничные каналы поставки приблизительно известны: речь идет, в частности, об осетинском, ингушском, чеченском и дагестанском участках грузинской границы, а также о различных маршрутах, проходящих через границу азербайджанскую. Во всех этих случаях фигурируют как обходные горные тропы, так и основные авто- и железнодорожные магистрали в прибрежной зоне. Возможности контрабанды оружия через границы РФ с закавказскими государствами на протяжении периода 1990-х - начала 2000-х гг. существенно менялись. В первые годы после распада СССР такие возможности были весьма широкими ввиду развития неконтролируемых политических процессов в ряде северокавказских республик РФ, также как и сопредельных Грузии и Азербайджане; зачаточного состояния системы обеспечения охраны новых кавказских границ. Однако и в последующий период ситуация продолжала оставаться сложной: территория Чеченской республики являлась как почти неконтролируемым (за исключением коротких периодов) "окном" проникновения контрабанды, так и наиболее емким рынком оружия. Лишь в конце 1990-начале 2000-х гг. в результате предпринятых в РФ мерах по укреплению кавказской границы на всем ее протяжении (в т.ч. и на чеченском участке) и усилению взаимодействия с сопредельными странами ситуация начала качественно меняться. Следует отметить, что в настоящее время возможности контрабанды оружия в обход действующих контрольно-пропускных пунктов существенно ограничены. В зимнее время по горным тропам могут пройти лишь пешеходы, способные нести на себе груз, не тяжелее гранатомета. Однако и используемые в летнее время вьючные животные могут нести на себе относительно небольшие партии: на одной лошади, например, можно перевезти не более 30 автоматов777. По количественным и качественным характеристикам пропускной способности таких маршрутов можно заключить, что их использование для контрабанды оружия способно обеспечить подпитку лишь локальных партизанских войн, диверсионных и террористических акций, но не широкомасштабных операций, подобных осуществленным чеченскими сепаратистами в 1996 г. штурмам ряда контролировавшихся федеральными силами городов. Теоретически, гораздо шире возможности провоза крупных партий оружия в транспортных средствах, следующих через границу по авто- и железнодорожным магистралям, проходя при этом пограничный и таможенный контроль. Закономерно, что именно здесь происходит задержание наиболее крупных партий оружия и боеприпасов. Наиболее интенсивное снабжение чеченских сепаратистов по этим каналам велось, по-видимому, в период боевых действий в 1994-96 гг. Так, в 1995 г. пограничники задержали на российско-азербайджанской границе 53 нагруженные оружием автомашины и трактор. В итоге было изъято 240 реактивных снарядов и выстрелов к гранатометам, 110 тыс. боеприпасов к стрелковому оружию, пистолеты, автоматы, военное обмундирование и медикаменты общим весом около 7 тонн.778. Эти показатели выглядят весьма впечатляющими в сопоставлении с итогами 2000 г., в котором во всей зоне ответственности СКРУ ФПС (включая астраханский участок границы с Казахстаном, российскую зону Каспия, краснодарский участок российско-украинской границы) было задержано "только" 154 единицы огнестрельного оружия, 27 тыс. штук боеприпасов, 101 кг взрывчатых веществ779. При снижении большинства показателей по изъятой контрабанде в следующем, 2001 году (было задержано около 100 единиц стрелкового оружия, более 17900 боеприпасов), особую тревогу вызывает, однако, колоссальный рост объемов задержанных взрывчатых веществ - 19,3 т.780. Таким образом, резко увеличивающаяся часть "клиентов" нелегального рынка вооружений региона в настоящее время ориентирована на проведение теракта и других преступлений с использованием взрывных устройств. Объемы изъятой контрабанды оружия и боеприпасов в зоне ответственности СКРУ многократно превышают даже аналогичные показатели задержаний на примерно в 5 раз более протяженном участке Юго-Восточного регионального управления (граница с Казахстаном). За 2000 г. силами ЮВРУ было задержано лишь 28 единиц огнестрельного и холодного оружия, 622 единицы боеприпасов и более 2 кг. взрывчатых веществ781. Очевидно, что именно "кавказский канал" играет, с одной стороны, ключевую роль в плане трансграничной контрабанды оружия на территорию РФ и, с другой стороны, что на кавказском направлении именно этот вид трансграничной контрабанды представляет наибольшую угрозу. Судя по объемам задерживаемого груза, "кавказский маршрут" как канал незаконной доставки в пределы РФ наркотических веществ играет, по крайней мере, не главную роль. В 2000 г. пограничниками СКРУ было задержано 60 кг. наркотиков782, а в 2001 г. - всего 6,7783. Для сравнения, силами ЮВРУ, территория которого сейчас практически однозначно считается главным каналом трансграничной контрабанды наркотиков в РФ, за 2000 г. было изъято 367 кг784. И все же Кавказ в рассматриваемом плане является одним из наиболее потенциально опасных направлений. В регионе угрожающими темпами растет потребление наркотиков, что особенно выраженно проявляется в зоне чеченского конфликта. Существует мнение, согласно которому значительная часть наркотических веществ попадает в Россию из Афганистана по "туркмено-азербайжанскому каналу" через паромную переправу Туркменбаши - Баку и далее - пересекающим границу с Дагестаном автомобильным и железнодорожным транспортом. Приведенная выше статистика это предположение не подтверждает, хотя и однозначным опровержением ее считать пока, по-видимому, рано. Из других разновидностей контрабанды в 1990-х гг. значительную долю составляли поставки в Россию нелицензионного спирта через Северную Осетию и (в меньших объемах) Дагестан. Именно на основе сырья, производившегося в Турции, США и других государствах, в приграничных регионах РФ к середине 1990-х гг. расцвело нелегальное производство алкогольной продукции наносившее огромный ущерб экономике государства. Предпринятые во 2-й половине 1990-х гг. меры, в том числе и по ужесточению контроля на кавказских границах РФ, позволили нанести спиртовой мафии серьезный удар и значительно сократить теневой трансграничный оборот алкогольной продукции в регионе. Только в 1997-98 гг. через российско-грузинскую границу не было пропущено более 4 тыс. автомобилей со спиртом общим объемом около 40 тыс. т785. О том, что в результате интересы влиятельных сил по обе стороны границы были очень серьезно задеты, говорит обострение российско-грузинских отношений, так называемая "спиртовая война", закончившаяся уже упомянутым территориальным спором в районе Военно-Грузинской дороги и, в итоге, отставкой тогдашнего директора ФПС А. Николаева. Вряд ли можно однозначно считать, что противоборство с поставщиками в Россию нелегального спирта в итоге было полностью выиграно, однако объемы таких поставок через кавказское приграничье РФ существенно сократились. Нелегальная миграция. Сложная социальная и политическая ситуация в регионе стимулирует незаконное перемещение по его территории различных категорий мигрантов, включая их как въезд, так и выезд. В первом случае имеется в виду прибытие в Чечню наемников из государств "ближнего зарубежья" и третьих стран (прежде всего, мусульманского мира) для участия в вооруженных действиях на стороне сепаратистов. Маршруты проникновения наемников различны: въезд через европейскую часть России (по туристическим путевкам), российско-казахстанскую границу (особенно граждан таких государств, как Афганистан, Пакистан и др.), границу с Украиной и т.п. В этом ряду "грузинский" и "азербайджанский" маршруты, как считается, остаются наиболее популярными. Так, только в 2000 г. 181 иностранец (в основном из государств исламского мира), подозреваемый в стремлении проникнуть на территорию Чечни, был выдворен из Грузии786. Процент задержания представителей данного контингента непосредственно на границах РФ гораздо скромнее: в 2000 г. на всем участке СКРУ было арестовано более 100 граждан, подозреваемых в причастности к незаконным вооруженным формированием, включая и выходцев из зарубежных стран787. Такая категория составляет, однако лишь сравнительно небольшой процент от всех нелегальных мигрантов, большинство которых нарушает границу по социальным мотивам. В этот круг входят, не только контрабандисты, браконьеры, направляющиеся в страны ЕС представители стран "третьего мира", но и местные жители приграничных районов, стремящиеся попасть к живущим по другую сторону границы родственниками и при этом избежать порою обременительных формальностей пограничного контроля, необходимости дополнительно преодолевать (нередко пешком) большое расстояние для пересечения границы через КПП. Всего в 2001 г. на участке СКРУ было задержано более 4000 нарушителей границы. По промежуточным данным за 7 месяцев того же года количество задержанных на российско-азербайджанской и российско-грузинской (1700 чел.) составляло 35% от общего количества выявленных на всех границах РФ нарушителей788. Это показывает, с одной стороны, что при всей своей барьерности кавказские границы РФ сохраняют очень высокую степень социальной контактности (выше уже приводились данные, в соответствии с которыми за тот же год границы в зоне ответственности СКРУ пересекли более 8 млн. чел.), но с другой стороны, что сложившиеся условия благоприятствуют развитию нелегального трансграничного сообщения. Локальная преступность. Превращение административных границ в государственные, сложная социально-экономическая и социально-политическая обстановка в приграничных районах, примыкание к ним обширных зон, которые фактически неподконтрольны центральным и даже местным властям создают весьма питательную среду для трансграничной криминальной активности локального характера. Сложный рельеф местности и возможность укрываться на территории соседнего государства при в целом слабом уровне взаимодействия правоохранительных органов сопредельных территорий позволяют преступным элементам чувствовать себя достаточно вольготно. Одним из характерных примеров может служить ситуация на участке границы Краснодарского края, КЧР и КБР с Абхазией и Сванетией. Тяжелая социально-экономическая ситуация на сопредельных территориях побуждает некоторых представителей местного населения заниматься скотокрадством и браконьерством. Нарушители, оснащение которых нередко оказывается лучше, чем у пограничников, пользуются недемаркированностью российско-грузинской границы и заходят вглубь в пределы российской территории за пределы пятикилометровой пограничной зоны, которой, как правило, ограничивается сфера ответственности погранслужбы. Периодически между пограничниками (при поддержке егерей и подразделений МВД) и браконьерами происходят вооруженные столкновения, порою ведущие к человеческим жертвам789. В то время, как приграничные районы вышеуказанного участка по-прежнему остаются привлекательными для туристов, нападения на них с целью грабежа стало одним из главных видов "промысла" для уголовных элементов с сопредельной стороны. Как правило, такие преступники благополучно уходят от ответственности. Считается, что во многих случаях потенциальные жертвы выслеживаются заранее, из подготовленных для этих целей наблюдательных пунктов790. Это свидетельствует о том, что в постсоветский период данный вид преступности, в отличие от периода предшествовавшего, приобрел достаточно хорошо организованный характер. Экологические проблемы. В этом контексте особо выделяется спор между Россией и Азербайджаном по поводу распределения стока приграничной реки Самур. Река эта берет начало в горных районах Дагестана и в нижнем течении используется для орошения хозяйствующими субъектами обеих сторон. Возможность использования воды имеет важнейшее значение для водоснабжения как Южного Дагестана, так и Азербайджана. Так, построенный в 1956 г. Самур -Апшеронский канал орошает 130 тыс. га. азербайджанской земли и обеспечивает потребности двух крупнейших городов сопредельной страны - Баку и Сумгаита791. В 1967 г. Минводхоз СССР установил лимиты использования воды Азербайджаном и Дагестаном в соотношении 3:1, но, начиная с 1990 г., первый превышал данную норму на 170 млн. км792. Это привело к катастрофическому обмелению реки в нижнем течении, деградации сопредельных дагестанских территорий, создало угрозу гибели уникального Самурского природного комплекса, включающего реликтовый лиановый лес. Данные относительно действующих в настоящее время квот водораспределения противоречивы. В Дагестане считают, что Азербайджан и сейчас забирает до 80% водостока793, тогда как официальная позиция МИД РФ исходит из того, что он распределяется пополам794. При уже достигнутой договоренности о таком распределении Россия выдвинула претензии на право забирать 75% воды795, обосновывая свою позицию тем, что сток реки на 90% формируется на ее территории. Дополнительным фактором, усложняющим ситуацию на переговорах, является ведомственная принадлежность Азербайджану вододелителя, расположенного на российской территории. Восприятие проблем безопасности местным населением достаточно специфично в зависимости от конкретных участков. Соответствующие данные отражены в нижеприведенной таблице. Таблица 20
Как мы видим, для молодежи, проживающей в приграничных республиках Северного Кавказа, социальные и политические проблемы внутреннего происхождения оттесняют на второй план те вопросы, которые имеют ключевое значение в контексте пограничной безопасности. Показательно, что важнейшая проблема последней - торговля оружием - оказалась на 8-11 местах, а проблема миграционная - на 6-9 местах. Обращает на себя внимание второе место такой очевидно трансграничной угрозы, как наркоторговля, имеющая своей главной мишенью именно тот возрастной контингент, к которому принадлежат респонденты. Опрос показал, что в круг самых серьезных проблем входят конфликты, Таким образом, интерпретируя данные опроса, можно сделать вывод, что в первую очередь урегулирование конфликтов и активная социальная политика видятся опрашиваемыми главными путями улучшения сложившейся ситуации. По количеству и остроте проблем пограничной безопасности кавказский участок заметно выделяется на фоне остальных. Многие из этих проблем требуют гибкой и оперативной реакции, что означает особую ответственность региональных подразделений пограничной и других служб, в компетенцию которых входит решение соответствующих вопросов. После распада СССР новый статус прежних административных границ РФ с Грузией и Азербайджаном потребовал принятия специальных мер по их охране, включая реформирование структуры погранслужбы. 2 февраля 1993 г. Указом Президента РФ войска Закавказского пограничного округа были переведены под юрисдикцию РФ. Принимая во внимание новые задачи, в 1993 г. был сформирован Кавказский особый пограничный округ с центром в Ставрополе, в функции которого первоначально входила охрана как советских границ закавказских республик с Турцией и Ираном, так и рубежей, возникших после распада СССР. В условиях недостаточного финансирования перед пограничниками встала сложная проблема обустройства инфраструктуры на участках новых границ. В ряде случаев до завершения строительства стационарных пунктов им приходилось жить в палатках и землянках797. Тем не менее, к марту 1996 г. было развернуто 6 пограничных отрядов, созданы войсковые группы в Грузии798 и Армении, оперативно-войсковые отделы в Батуми, Сухуми, Краснодаре и Махачкале. Летом 1998 г. округ был переименован в Северо-Кавказское региональное управление ФПС. В его состав входят 12 отрядов, из которых охраной сухопутных границ РФ с закавказскими государствами занимаются 9. Их центры находятся в городах Сочи, Черкесске, Нальчике, Владикавказе, Назрани и Дербенте, населенных пунктах Итум-Кале (Чечня), Хунзах и Ахты (Дагестан). Помимо проблем обустройства, взаимоотношений с местным населением и пресечения действия структур теневого бизнеса (связанных, в частности, с контрабандой спирта, наркотиков, оружия) на плечи пограничников легла задача локализации активности вооруженных сепаратистов в зоне чеченского конфликта. После начала военной операции федеральных сил в Чечне решением Совета безопасности РФ от 17 декабря 1994 г. на ФПС во взаимодействии с МВД была возложена охрана административных границ Чечни с Дагестаном и Ингушетией с тем, чтобы не допустить прорыва вооруженных групп, контрабанды оружия и боеприпасов в зону конфликта. Пограничники не раз подвергались нападениям, порою несли потери. После заключенных в 1996 г. Хасавюртовских мирных соглашений и последовавшего вывода федеральных сил из Чечни административные рубежи Ставропольского края, Ингушетии и Дагестана фактически стали границами, за которые государственный суверенитет РФ не распространялся. Между тем, с чеченской территории продолжали осуществляться провокации, обстрелы, вторжения вооруженных группировок, совершавших грабежи, угон скота, другие преступления. В отдельных случаях погранзаставам приходилось выдерживать многочасовые бои в условиях окружения боевиками. Лишь после сентябрьских событий 1999 г. в Дагестане и начала второй широкомасштабной военной кампании федеральных сил в Чечне положение существенно изменилось. Перед пограничниками были специально поставлены задачи взятия под усиленный контроль не только отдельных участков административных границ Чечни с Дагестаном (Цумадинский район) и Ингушетией (Джейрахский район)799, но и чеченского участка границы с Грузией. В декабре того же года в результате спецоперации "Аргун" десантировавшиеся с вертолетов бойцы федеральных сил и пограничники взяли под контроль высокогорный (на высоте до 3000 м.) участок дороги Итум-Кале - Шатили. Реально контролируемая пограничниками территория на чечено-грузинском отрезке в настоящее время продолжает расширяться. Под контроль взяты основные перевалы Главного Кавказского хребта, ключевые опорные пункты. Так, опорный пункт у с. Хуланды Шаройского района дает возможность контролировать сразу три ущелья, причем проходящие по Шаро-Аргунскому ущелью тропы ведут как в Дагестан, так и в Грузию. Быстро развивается пограничная инфраструктура. Всего чеченский участок границы с Грузией в настоящее время охраняют примерно 2 тыс. чел. В условиях почти безлюдного пространства у пограничников проходит служба по правилам военной обстановки, причем личный состав в основном укомплектован прибывающими из других подразделений контрактниками. Пограничные пункты фортификационно сооружены, оснащены системой огня, артиллерией и другими видами оружия. Городок погранотряда в настоящее время строится в райцентре Итум-Кале. Уместно отметить, что пограничники не участвуют в военно-полицейских мероприятиях проводимых федеральными подразделениями в населенных пунктах. Их функции ограничиваются борьбой с нарушителями границы и вооруженными группами сепаратистов. В отношениях с местными жителями они избегают каких-либо осложнений, стремятся строить мирные, доверительные контакты, нередко делятся с ними продуктами питания, оказывают возможную медицинскую и иную помощь. С октября 1999 г. по апрель 2002 г. погранотряд подвергался обстрелам 93 раза, приходилось вступать в бой 8 раз. Всего погибло 14 пограничников и несколько десятков ранено. Особенно ожесточенными были столкновения в марте-апреле 2000 г., когда в боях с пытавшимися прорваться в Грузию отрядами сепаратистов погибли 6 пограничников. Чеченский конфликт стал одной из главных причин укрепления и других участков российско-грузинской, а также российско-азербайджанской границ. В частности, предпринимаются дополнительные меры по усилению охраны высокогорных участков границ КЧР и КБР. При этом действующие в этих районах подразделения испытывают нехватку квалифицированных кадров, горного снаряжения. Большинство пограничников не имеют достаточного опыта несения службы в условиях горной местности, хотя усилия по исправлению такого положения предпринимаются. Так, в 1999 г. в верховьях р. Баксан (Кабардино-Балкария) началась подготовка местными альпинистами несущих службу на высокогорных заставах офицеров и прапорщиков800. Одной из главных проблем пограничников на Кавказе стало налаживание контактов с местным населением. В период оборудования пограничных застав порою имели место довольно серьезные трения, вызванные не только недовольством коренных жителей ограничениями их контактов с сопредельными территориями и хозяйственной деятельности в приграничной зоне, но и незнанием служащими местных традиций. В настоящее время изучение последних стало обязательной частью инструктажа личного состава, особый акцент делается на оказание местному населению медицинской и хозяйственной помощи, установлению более тесных контактов. В ряде случаев, например, в Дагестане, отношения с жителями приграничных территорий существенно улучшились: после отражения произошедшего в сентябре 1999 г. вторжения в республику отрядов Басаева и Хаттаба местное население стало оказывать пограничникам существенную помощь в бытовом обустройстве, снабжении продовольствием, строительстве оборонительных сооружений. Параллельно с развертыванием подразделений пограничной службы происходило становление инфраструктуры таможенного контроля. К настоящему времени такой контроль осуществляется в 5 пунктах пропуска (в т.ч. 4 автомобильных и 1 железнодорожном) на российско-грузинской и 6 (из которых 4 автомобильных, 1 железнодорожный и 1 пешеходный) - на российско-азербайджанской границе. Режим пересечения физическими лицами, товарами и грузами границ с Азербайджаном и особенно Грузией за период после распада СССР имел тенденцию к ужесточению. Пожалуй, наиболее жесткие ограничения существовали в период с 1994 - 98 гг. на абхазском участке границы: в отношении мятежной республики фактически действовала экономическая блокада, а пересечение границы мужчинами призывного возраста осуществлялось лишь в виде исключения. В связи с обстановкой в зоне чеченского конфликта, увеличением объемов контрабанды оружия, наркотиков, товаров и сырья на границах с закавказских республиках усложнилась процедура таможенного и пограничного контроля, удлинился ее срок. Периодически происходит повышение таможенных пошлин. Одно из таких повышений, произошедшее в сентябре 2000 г., повлекло за собой акцию протеста водителей азербайджанских большегрузных автомобилей, перекрывших ведущую в Дагестан автостраду, требуя снижения пошлин на фрукты801. В конце 2000 г., мотивируя свои действия, главным образом, необходимостью перекрыть "грузинский канал" сообщения боевиков с внешним миром, Россия пошла на введение визового режима с Грузией. При этом возможность безвизового посещения РФ была оставлена жителям Абхазии и Южной Осетии, что объяснялось желанием предотвратить гуманитарную катастрофу в этих непризнанных республиках, существование которых напрямую зависит от связей с российскими приграничными территориями. Для облегчения процедуры оформления виз грузинской стороне было предложено открыть дополнительные консульские пункты в Батуми, Ахалкалаки и Цхинвали, однако положительного ответа на эти предложения (впрочем, как и инициативу грузинской стороны об открытии консульства в Сочи) получено не было. В сентябре 2001 г. стороны пошли на введение упрощенного режима пересечения границы жителями Северной Осетии и Казбегского района Грузии. Жителям этих районов было предоставлено право находиться на сопредельной территории в течении 10 суток. Как уже отмечалось выше, регулирование режима пересечения границы и перемещения через нее товаров зачастую отражает политические отношения с сопредельной стороной. Роль экономических и гуманитарных интересов при этом нередко отходит на второй план. Неудивительно, что отношение населения граничащих с Грузией северокавказских республик к введению визового режима является, в целом, отрицательным. В ходе уже упомянутого социологического опроса, проведенного нами в начале 2002 г., за введение визового режима высказались 32,5% опрошенных чеченцев, 25% - ингушей, 47,5% - осетин, против, соответственно -67,5% - 75% - 52,5%. Высокий процент осетин, поддерживающих барьеризацию границы, во многом преломляет, видимо, сохраняющееся в массовом сознании восприятие грузино-осетинского конфликта. Наряду с возникновением многочисленных проблем обеспечения безопасности появление новых государственных границ потенциально открывает для приграничных территорий и широкие возможности сотрудничества с соседними странами. Такие возможности имеются и в кавказском приграничном поясе РФ, хотя слабость системы трансграничных коммуникаций и сложная политическая обстановка замедляют развитие кооперации. Трансграничные отношения России с Азербайджаном и Грузией регулирует правовая база, созданная, в первую очередь, на межгосударственном уровне. При этом можно выделить пять общих для обоих случаев блоков: политика, безопасность, внешняя торговля, транспортное сообщение и гуманитарная сфера. При этом правовая база российско-азербайджанских отношений в настоящее время гораздо более развита: по состоянию на 2001 г. она включала, в частности, 52 межгосударственных и межправительственных договора и соглашения802. Политические механизмы взаимодействия позволяют найти решение наиболее важных и принципиальных вопросов межгосударственных отношений. В этом контексте большое значение имеют как многосторонние, так и двусторонние контакты. В первом случае наиболее важное значение имеют механизмы взаимодействия в рамках СНГ, позволяющие регулярно обсуждать самый широкий спектр проблем. С 1996 г. проводятся региональные консультации в рамках "кавказской четверки", включающей лидеров России и закавказских государств. Показательно, что в первой встрече, состоявшейся в Кисловодске 3 июня 1996 г. помимо президентов приняли участие руководители 12 регионов Северного Кавказа. На третьей встрече, произошедшей 20 мая 2000 г. в Москве, было принято решение о придании саммитам в четырехстороннем формате регулярного характера и об их проведении не реже двух раз в год. Главными темами обсуждения четверки являются актуальные проблемы обеспечения безопасности и стабильности на Кавказе, а также вопросы, связанные с созданием предпосылок для устойчивого развития этого региона803. Сложно и неоднозначно развивается процесс политических взаимоотношений на двусторонней основе. Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной безопасности между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой подписан 3 июля 1997 г.После визита в эту страну президента РФ В. Путина (9-10 января 2001 г.) начат процесс подготовки Договора о долгосрочном экономическом сотрудничестве на период до 2010 г. Что касается российско-грузинских отношений, то уже заключенный 3 февраля 1994 г. Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве не был ратифицирован российской стороной, и впоследствии было принято решение о подготовке концептуально нового документа. Торговые отношения России с Азербайджаном регулируются Соглашениями от 30 сентября 1992 г. и от 15 апреля 1994 г. о свободной торговле и Протоколами об изъятиях из режима свободной торговли от 22 октября 1992 г., от 26 ноября 1992 г. и от 29 ноября 2000 г.; документы с аналогичным названием подписаны с Грузией, соответственно, 3 февраля 1994 г. и 11 мая 1994 г. В азербайджанском случае важное значение в рассматриваемом контексте имеют также: Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Азербайджанской Республики о сотрудничестве и взаимной помощи в области валютного и экспортного контроля (3 июля 1997 г.); Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Азербайджанской Республики о принципах взимания косвенных налогов при экспорте и импорте товаров, работ, услуг (29 ноября 2000 г.); Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Азербайджанской Республики о сотрудничестве и взаимной помощи по вопросам соблюдения налогового законодательства (подписано 9 января 2001 г.). Из числа механизмов взаимодействия в экономической сфере на двусторонней основе ключевое значение имеют межправительственные комиссии по экономическому сотрудничеству. Ими координируется развитие внешнеторговых связей, включая проблемы таможенного регулирования и другие вопросы, связанные с проблематикой трансграничных отношений. По состоянию на середину 2001 г. Россия оставалась одним из крупнейших внешнеторговых партнеров как Грузии, так и Азербайджана. Ее доля составляла, в первом случае, 13,5% (266,4 млн. долл.), во втором - 15,4% (159 млн. долл.), причем в обоих случаях, по экспертным оценкам валютный оборот фактически значительно больше зарегистрированного из-за неучтенной торговли и денежных поступлений от грузинской и азербайджанской диаспор в РФ804. Явно преобладающая часть товарооборота приходится на регионы, не граничащие с закавказскими государствами, о чем более подробно пойдет речь при анализе регионального измерения трансграничного взаимодействия. Транспортная сфера в кавказских условиях является, возможно, самой перспективной областью сотрудничества, способной динамично развиваться даже в условиях не вполне благоприятной политической конъюнктуры. Как уже отмечалось выше, трансграничные коммуникации Кавказа имеют ключевое значение для экономики закавказских государств и все более возрастающее - для РФ. Именно через северокавказскую территорию из Грузии и Азербайджана идут основные пассажиро- и товаропотоки, осуществляется экспорт и импорт энергоресурсов. Правовая база взаимоотношений России с закавказскими государствами в рассматриваемой сфере включает, в интересующем нас контексте, прежде всего, Соглашения о международном автомобильном сообщении, подписанного с Грузией 3 февраля 1994 г., а с Азербайджаном - 9 января 2001 г. Кроме того, между сторонами действуют соглашения о воздушном сообщении и торговом судоходстве. Территория Кавказа играет ключевую роль в рамках крупнейших международных транспортных проектах: развития трубопроводной системы для транспортировки сырьевых ресурсов каспийского шельфа, строительства евроазиатских транспортных коридоров "Север-Юг" и "TRASECA". Их реализация способна существенно изменить геополитическую и, возможно, экономическую ситуацию в регионе, превратив его в коммуникационный узел глобального значения. Основным маршрутом поставки азербайджанской нефти на внешние рынки в настоящее время остается трубопровод Баку - Новороссийск. Несмотря на функционирование альтернативного маршрута Баку - Супса и наличие планов по строительству трубопровода Баку - Джейхан, северный путь, по мнению большинства экспертов, еще долго останется оптимальным по сочетанию критериев пропускной способности и платы за транспортировку. Транзит по маршруту Баку - Новороссийск регулируется рядом правовых актов, принятых на уровнях отношений между государствами и экономическими субъектами РФ и Азербайджана. Одним из основополагающих документом в рассматриваемой сфере является, в частности, Договор между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой о транзите азербайджанской нефти через территорию Российской Федерации от 18 января 1996 г. В настоящее время ведется активный переговорный процесс относительно взаимодействия сторон в сфере создания транспортных коридоров "Север - Юг" и "TRASECA". Реализация первого проекта позволила бы соединить страны ЕС с государствами Персидского залива и Южной Азии по практически кратчайшему пути через территории России, Азербайджана и Ирана. При этом предполагается задействовать, главным образом, железнодорожные коммуникации (проходящие, в частности, через Дагестан), а также мощности прикаспийских портов, в т.ч. Оля (Астраханская область), Лагань (Республика Калмыкия), Махачкала и Баку. Реализация проекта позволила бы сократить в 1,5 - 2 раза время транспортировки грузов по упомянутым маршрутам, что, соответственно, весьма существенно удешевило бы и стоимость их доставки. Проект "TRASECA", имеющий целью развитие сообщений между странами Европы и Восточной Азии, порою считается непримиримым конкурентом по отношению к идее коридора "Север-Юг" и способным лишить российские коммуникации прежней привлекательности ключевого евроазиатского транзитного маршрута. Однако совмещение этих проектов принципиально возможно: для российских перевозчиков открывается более короткий путь в Турцию и страны Южной Европы, для ряда азиатских стран - в Европейскую часть России и далее - государства Северной и Центральной Европы. В сфере пограничной и трансграничной безопасности у сторон имеются серьезные общие интересы. Речь идет, в частности, о предотвращении пограничных инцидентов, урегулировании конфликтов в приграничной зоне, борьбе с уголовной преступностью, включая терроризм, регулировании трансграничного сообщения. Неудивительно, что взаимоотношения в данной сфере регулирует довольно развитая правовая база, включая договоры и соглашения как на многосторонней (заключенные в рамках глобальных международных организаций, СНГ, других региональных объединений), так и на двухсторонней основе. Значительная доля рассматриваемых документов относится к соглашениям, заключенным в рамках СНГ. С 1997 г. действует Совет руководителей органов безопасности и специальных служб государств-участников СНГ (СОРБ), созданный в целях обеспечения координации и взаимодействия органов безопасности и спецслужб государств-участников СНГ в борьбе с международной организованной преступностью и в других согласованных сферах деятельности. В рамках Совета был подготовлен Договор о сотрудничестве государств-участников СНГ в борьбе с терроризмом (с участием России, Азербайджана и Грузии), подписанный 4 июня 1999 г. в Минске. 21 июня 2000 г. Совет глав государств СНГ утвердил Программу по борьбе с международным терроризмом и иными проявлениями экстремизма на период до 2003 г., подписанную всеми странами СНГ, кроме Туркменистана. Целью Программы является развитие сотрудничества в рамках Содружества в предупреждении, выявлении, пресечении и расследовании актов терроризма и иных проявлений экстремизма. Важное значение для регулирования миграционных процессов между государствами Содружества Независимых Государств и третьими странами, для осуществления совместных мер по предотвращению нелегальной миграции имеет Соглашение о сотрудничестве государств-участников СНГ в борьбе с незаконной миграцией, подписанное 6 марта 1998 г. Азербайджан и Россия фигурируют в числе государств, подписавших данное соглашение805. Достаточно активное сотрудничество в рамках СНГ происходит и в собственно пограничной сфере. В частности, с 1992 г. действует Совет командующих пограничными войсками, включающий постоянно действующий орган - Координационную службу. Россия и Грузия фигурируют в числе восьми стран СНГ, подписавших Концепцию и Договор о сотрудничестве в охране границ от 26 мая 1995 г., в которых декларировано стремление развивать взаимодействие в сфере безопасности границ и совершенствовать правовую базу в данной области. Однако расхождения политических интересов участников договора затрудняет его реализацию, и потому некоторые его положения на практике пока оказываются лишь декларативными. Механизмы институционального и правового сотрудничества в сфере трансграничной безопасности развиваются и в рамках двусторонних отношений. По просьбе одной из сопредельных стран проводится расследование деятельности являющихся ее гражданами подозреваемых в совершении преступлений, укрывающихся на территории соседнего государства. Такое сотрудничество активизировалось, в частности, в начале 2000-х гг., когда Грузия и Азербайджан передали России или выдворили со своей территории ряд лиц, подозреваемых в причастности к чеченским незаконным вооруженным формированиям. В свою очередь, Россия неоднократно осуществляла выдачу сопредельным странам лиц, обвиняемых соседями в совершении уголовных и политических преступлений (активистов радикального лезгинского движения "Садвал", некоторых грузинских и азербайджанских диссидентов, подозреваемых в совершении уголовных преступлений "неполитического" характера). Вместе с тем, сторонами периодически выдвигаются обвинения в нежелании предпринимать адекватные меры по пресечению противоправной деятельности с политическим уклоном. Следует отметить, что именно в Кавказском регионе трансграничные взаимоотношения по поводу пресечения противоправных деяний и выдачи подозреваемых периодически приобретают наиболее политизированный характер в рамках всего постсоветского пространства. Также достаточно неоднозначно развиваются двусторонние отношения в сфере обеспечения пограничной безопасности. Правовую базу таких отношений составляют уже упомянутые соглашения в рамках СНГ, межправительственное российско-грузинское Соглашение по приграничным вопросам от 3 ноября 1998 г. В 2001 г. правительством РФ были одобрены проекты соглашений о деятельности пограничных представителей, в функции которых входило бы оперативное участие в разрешении пограничных инцидентов и координация мероприятий в сфере трансграничной безопасности. Периодически проводятся встречи руководителей пограничных ведомств, продолжают работу делимитационные комиссии. Уже неоднократно отмечалось выше, что претензии сторон связаны, в основном, с бездействием погранслужбы сопредельного государства в зонах этнополитических конфликтов или даже попустительством трансграничной деятельности сепаратистских элементов. Как представляется, проблема во многом заключается в крайней слабости грузинских и, в меньшей мере, азербайджанских силовых структур при отчасти понятном нежелании грузинской стороны создавать уже четвертый (включая военную базу в Аджарии) очаг не вполне контролируемого российского военного присутствия на ее территории. Эти мотивы ни в коей мере не снимают с нее, однако, ответственность за наличие в ее пределах группировок (что, кстати, до недавнего времени официальным Тбилиси отрицалось), ведущих против РФ вооруженную борьбу. Вполне объяснимы и перемены в позиции Азербайджана, который, не имея проблем, аналогичных грузинским (в т.ч. участка границы с Чечней) после вторжения сепаратистов в Дагестан осенью 1999 г. более легко пошел на тесное сотрудничество с Россией в плане пресечения нелегальной активности чеченских сепаратистов на его территории. Были, в частности, перекрыты многие каналы их снабжения оружием, произведены аресты активистов, последовало разрешение допустить российских инспекторов для проверки любых объектов на территории республики, где, по мнению российской стороны, могли бы готовиться наемники806. Тем не менее, недостаточность предпринятых в настоящее время (причем, обеими сторонами) мер для взятия российско-грузинской и российско-азербайджанской границ под полный контроль не позволяет рассчитывать на исчерпывающее решение существующих проблем пограничной безопасности даже при тесной кооперации между силовыми структурами сопредельных стран. Во многом в тени политических и экономических проблем в настоящее время остаетсягуманитарная сфера приграничного сотрудничества. Между тем, взаимодействие в областях культуры, образования, медицины, ликвидации чрезвычайных ситуаций в кавказских условиях имеет большое значение для развития приграничных территорий. Как и в большинстве других сфер, более динамично развивается сотрудничество с Азербайджаном, приграничные аспекты которого регулирует ряд статей и положений Соглашения о культурном и научном сотрудничестве (6 июля 1995 г.); Долгосрочной Программы сотрудничества в области культуры, науки и образования на 2000-2002 годы (5 ноября 1999 г.); Соглашения об учреждении и условиях деятельности информационно-культурных центров (3 июля 1997 г.); Соглашения о порядке и условиях распространения программ российских телерадиовещательных организаций на территории Азербайджана (7 октября 1995 г.); Соглашения о сотрудничестве в области гражданской обороны, предупреждении и ликвидации чрезвычайных ситуаций (подписано 9 января 2001 г.)807; Соглашения о сотрудничестве в области медицины и здравоохранения (7 октября 1995 г.) и других документов. Активная работа азербайджанских национально-культурных центров в России и устойчивое положение аналогичных организаций соотечественников в Азербайджане, интенсивный обмен в сфере образования и другие конкретные результаты упомянутых договоров и соглашений свидетельствуют о том, что эффективность реализации существующей правовой базы в целом довольно высока. Гуманитарное и культурное сотрудничество с Грузией осложняется ландшафтной барьерностью ее границы с РФ и неподконтрольностью официальному Тбилиси большей части территорий, прилегающих к ее наиболее контактным участкам. Между странами в рассматриваемой сфере также действует ряд соглашений, в частности, Соглашение о научно-техническом сотрудничестве и Соглашение о сотрудничестве в области предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций (оба документа подписаны в 1994 г.). Одной из наиболее перспективных сфер в этих условиях могло бы стать развитиетрансграничного туризма с восстановлением инфраструктуры очень популярных в советский период туристических объектов. В 2001 г. российская сторона представила к рассмотрению проект Соглашения о сотрудничестве в области туризма, в числе главных приоритетов которого были названы упрощение связанных с туристическим обменом пограничных и иных формальностей, учреждение на территории другой стороны представительств туристических организаций, тесное взаимодействие в информационной сфере и т.п.808. В условиях политической нестабильности, опасной криминогенной обстановки и недостатка средств для инвестирования в объекты туристической инфраструктуры эти приоритеты, также как и выдвигаемая на уровне некоторых приграничных регионов амбициозная идея создания "кавказского золотого кольца" (со включением в проект всех трех закавказских государств)809 может остаться на бумаге. Сотрудничество приграничных регионов с Азербайджаном и Грузией по уже многократно упомянутым причинам - коммуникационной барьерности (кроме Краснодарского края, Северной Осетии и Дагестана), этнополитических противоречий (случай Северной Осетии), необходимости подчиняться введенным на государственном уровне ограничениям на внешние связи (Краснодарский край) и т.п. - в большинстве случаев находится на крайне низком уровне. Как показано в приложении № 4, лишь для одного приграничного северокавказского субъекта РФ - Республики Дагестан - сопредельная страна (Азербайджан) в 2000 г. являлась приоритетным внешнеэкономическим партнером (внешнеторговый оборот - 22,6% (2-е место); экспорт - 15,6%; импорт - 64%). Кроме того, лишь еще у двух регионов северокавказского приграничного пояса товарооборот с соседним государством превышал 1% (РСО - Грузия - 1,6%; КЧР - Грузия - 1,4%). Из сопоставления данных упомянутого приложения нетрудно заключить, что кавказские приграничные территории являются единственной в РФ зоной, в которой трансграничное сотрудничество занимает мизерную долю во внешнеторговом обороте соответствующих регионов. В структуре экспорта граничащих с Грузией и Азербайджаном субъектов РФ в 2000 г. главное место занимали продукция пищевой промышленности (в первую очередь, зерно и хлебопродукты), минеральное топливо, металлургическая продукция, машины и оборудование. В импорте преобладали пищевые продукты (фрукты, орехи, чай, алкогольные напитки), продукция черной металлургии и химической промышленности. Другим важным показателем является институционально-правовая база такого сотрудничества. Наиболее развита она у Дагестана с Азербайджаном, заключивших между собой соответствующее соглашение и имеющих на территории друг друга торговые представительства. Периодически проводятся экономические и культурные мероприятия. Так, на базе представительства Дагестана организована постоянно действующая ярмарка произведенной в республике продукции810. Институционально-правовая база отношений Грузии с приграничными регионами РФ пока значительно слабее: соглашения с РСО и Ингушетией находятся лишь в стадии проработки811. Развитие таких взаимоотношений серьезно сдерживают политические обстоятельства. Как уже частично отмечалось, предложение Грузии открыть свое консульство в Краснодарском крае не нашло поддержки властей последнего из-за комплекса проблем, связанных с абхазским конфликтом. Несмотря на заключение ряда соглашений в социальной и гуманитарной сферах (по медицинскому обслуживанию, вопросам труда и занятости и т. п.), периодическое проведение мероприятий культурного характера, отношения между РСО и Грузией также находятся на низком уровне по причине неурегулированности грузино-осетинского конфликта. Малая значимость приграничного сотрудничества для большинства северокавказских регионов объективно является серьезным аргументом в пользу административной барьеризации границы с Грузией и большей части границы с Азербайджаном. Следует, однако, иметь в виду, что такое сотрудничество имеет серьезное социальное, политическое и культурное значение и, кроме того, не менее серьезное значение для населения приграничных районов во многих случаях имеют нерегистрируемые доходы от трансграничных коммерческих операций. Резкое ужесточение пограничного режима означало бы весьма болезненный разрыв тесных связей по обе стороны границы, в ряде случаев могло бы привести к дестабилизации ситуации не только на сопредельных территориях (в Абхазии, Южной Осетии), но и в пределах самой РФ (в частности, в РСО и Дагестане). В довершение ко всему, такая барьеризация может означать дальнейшее уменьшение политического влияния РФ в Грузии и Азербайджане, что будет препятствовать развитию межгосударственных связей в наиболее перспективных сферах, таких как добыча сырья, развитие системы транзитных коммуникаций, туризм и т.п. Это показывает, что при решении проблем безопасности в кавказской пограничной зоне РФ требуется, как и в других случаях, взвешенный подход, учитывающий интересы в сфере приграничного сотрудничества. Кавказские границы России являются наиболее барьерными во всем приграничном поясе РФ. Речь идет не только о горном ландшафте, но и слабой развитости путей сообщения и другой трансграничной экономической инфраструктуры, нестабильных политических отношениях между соседними государствами. Ключевое значение в этом контексте имеет ситуация в сфере межэтнических отношений. Специфика кавказского приграничья РФ в данном плане заключается в том, что на большинстве его участков по обе стороны приграничной зоны численно преобладают не являющиеся для сопредельных стран этнические общности, в ряде случаев искусственно разделенные границей. С учетом социально-экономических трудностей и политической дестабилизации это создает питательную почву для конфликтов сепаратистского и ирредентистского характера. В постсоветский период в кавказском приграничном поясе РФ и на сопредельных территориях произошло в общей сложности четыре серьезных вооруженных конфликта, при том, что почти во всех остальных частях приграничного пояса существуют серьезные латентные межэтнические противоречия. С упомянутыми конфликтами связана и большая часть проблем пограничной безопасности РФ на кавказском участке. Главными угрозами в настоящее время остаются трансграничная активность незаконных вооруженных формирований и контрабанда оружия. Решение этих и других проблем затрудняется материальными и техническими трудностями создания пограничного режима, слабостью пограничных служб и других силовых структур сопредельных стран, особенно Грузии. Свою роль играют и политические противоречия во взаимоотношениях РФ с этим государством: конфликты на приграничных территориях нередко используются обеими сторонами для оказания давления друг на друга. При этом прекращение связей с не признающими власть Тбилиси Абхазией и Южной Осетией для России затруднительно ввиду тесных связей этих квазигосударств с северокавказских республикой, выраженно пророссийской ориентацией их населения и вызывающей серьезные сомнения способности Грузии решить конфликт цивилизованными средствами, не вызвавшими бы гуманитарную катастрофу и массовый исход беженцев на территорию РФ. Кавказское пограничье РФ является жестко барьерным и в плане потенциала для развития трансграничного сотрудничества. Из всех граничащих с Грузией и Азербайджаном российских регионов лишь Дагестан имеет такую структуру внешнеторгового товарооборота, в которой соседнее государство выступает в качестве приоритетного партнера. Однако важность трансграничного сотрудничества остальных территорий далеко не исчерпывается объемами товарооборота: порою не менее важное значение имеют социальные и культурные факторы, включая доходы от локального трансграничного бизнеса и тесные связи между разделенными границей представителями одной и той же или родственных этнических общностей. Игнорирование этих факторов способно привести к дестабилизации ситуации по обе стороны границы, поэтому в настоящее время стоит задача нахождения разумного сочетания необходимой жесткости пограничного режима с потребностями сохранения и развития легальных трансграничных связей. Примечания 695См., например: Северный Кавказ. М. 1957. 696По данным Северо-Кавказского регионального управления ФПС РФ. 697Цифры 283 (граница с Азербайджаном) и 723 км. (с Грузией) приводят составители географического сайта World Wide Geography - Всемирная география; см.: http://wwg.far.ru. Данные, согласно которым протяженность границ составляет, соответственно, 328 и 798 км., фигурируют в справочной информации МИД РФ (см.: 698См., например: Николаев Н. Герои против героина. Аргументы и Факты. 2001, № 50, с. 12. 699 Кедров И. Тучи над Шатили. - Независимое военное обозрение, 2002, 26 апреля. 700Этот туннель является одним из самых длинных в мире. Его протяженность составляет 3700 м. 701См.: http://www.avi.spb.ru/2000/arch26/expensiv.htm.; http://www.e-journal.ru/n19022758.html. 702По неофициальной информации, многие владельцы транспортных средств в летнее время предпочитают путь по Военно-грузинской дороге, минуя южноосетинские посты. 703Завершение в мае 2000 г. строительства идущего в обход Чеченской республики участка позволило восстановить трубопроводное сообщение по данному маршруту в полном объеме. 704Справочная информация Четвертого департамента стран СНГ МИД РФ http://www.ln.mid.ru. 705Кисриев Э. Конфликт на берегах Самура. http://www.eawarn.ras.ru/centr/eawarn/news/april/2.htm. 706О вхождении этих территорий в состав России и лишении власти царствовавшей династии Багратидов было объявлено в 1801 г. в специальном манифесте Александра I. 707Спангелис С.В. На рубежах Кавказа. - Московский журнал, 2000, № 6 (http://www.rusk.ru/Press/Mosk_jour/00/Mj6/mj6_2.htm.). 708См.: Дьякова Н.А., Чепелкин М.А. Границы России. М., 1994, с. 175-176. 709Там же. С. 180-181. 710Мурадян И. О лезгинской проблеме. -http://news.artsakhworld.com/igor_muradian/lezg/main.html. 711Дьякова Н.А., Чепелкин М.А. Ук. соч. С. 182. 712Состояние режима государственной границы в пределах Южного федерального округа. Аналитический материал Северо-Кавказского регионального управления ФПС РФ. 713Пресс-релиз к пресс-конференции директора ФПС России "Итоги служебно-боевой деятельности ФПС России в 2000 году". - http://www.grankin.com.ru/archiv/fps_01.htm. 714Паньковский А. Россия - Грузия: похмельный синдром. - http://sevos.alanianet.ru/04_99/15_1.htm. 715Череда М. Ни пяди русской земли! Пограничный спор между Россией и Грузией может перерасти в "холодную войну" между ними. - http://www.mirror.kiev.ua/paper/1997/50/1251/text/50-05-2.htm. 716Состояние режима…. 717Справочная информация Четвертого департамента СНГ МИД РФ. - 718Состояние режима… . 719Один из таких инцидентов вылился в 1999 г. в драку между азербайджанскими пограничниками и жителями дагестанского села Гарах, по мнению которых первые установили свои вышки на исконных дагестанских землях. См.: там же. 720По оценке на 1999 г. Использованный источник: Энциклопедия СНГ. Выпуск"Регионы России". М., 2001, с. 209-235. 721Волкова Н.Г. Кабардино-Балкария: современные этнодемографические и этнокультурные процессы. - Северный Кавказ: этнополитические и этнокультурные процессы в 20 в. М., 1996, с. 7-32. 722Рассчитано по: там же. 723Справочная информация Четвертого департамента СНГ МИД РФ (2001 г.). - http://www.ln.mid.ru. 724Энциклопедия СНГ… . С. 204. 725Федеральный бюджет и регионы. М. 2001, с 24-25. 726В Чеченской республике экономическая инфраструктура полностью разрушена в результате военных действий. Она финансируется по специальному федеральному плану проведения восстановительных работ. 727Ингушетия в 1998 г. выступала в качестве донора федерального бюджета, что объясняется, однако, конъюнктурными обстоятельствами, связанными с ее статусом свободной экономической зоны. 728Энциклопедия СНГ… . С. 212. 729См.: Приложение № 4. 730Рассчитано по данным Государственного комитета по статистике. 731То же. 732Рассчитано по данным Приложения № 4. 733Мурадян И.Геоэкономическая структура Закавказского региона и экономическая структура этих государств. - Центральная Азия и Кавказ (Лулео), 2000, № 1, с. 71. 734Головачев В. Не всем хватит на хлеб с маслом. - Труд, 14.11.2001. 735Справочная информация Четвертого департамента СНГ МИД РФ (2001 г.). - http://www.ln.mid.ru. 736То же. 737Республика Дагестан. Краткая справка. - http://nel.nns.ru/press-file/dagestan/spr_dagestan.html. 738См., например: Дагестан: национальности и национальные проблемы. - http://www.grankin.com.ru/archiv/fps_01.htm. 739Юнусов А. Азербайджан. - Межэтнические отношения и конфликты в постсоветских государствах. Ежегодный доклад Сети этнологического мониторинга за 2000 г. М., 2001, с. 298. 740Там же. С. 298-299. 741См.: Грунин В.Ф. Южная Осетия - 10 лет Республике. - http://www.e-journal.ru/p_bzarub-st1-7.html. 742По данным статуправления Абхазии на 1 января 1999 г. численность ее населения составляла 309952 чел. См.: Грунин В.Ф. Абхазия: цена независимости. - http://www.e-journal.ru/p_bzarub-st2-5.html. 743Существование Абхазии в качестве автономии в составе Грузии признается последней официально. Юго-Осетинская автономная область с 1990 г. считается упраздненной, однако официальный Тбилиси не исключает возможность восстановления ее особого статуса в результате переговорного процесса. 744Так, еще недавно размер выплачиваемой в Абхазии пенсии составлял … 10 руб. См.: Грунин В.Ф. Абхазия: цена независимости… . 745Из выступления начальника СКРУ ФПС РФ генерал-полковника Е.В. Болховитинова на пресс-конференции 15.01. 2002. 746См.: Приложение № 4. 747См.: Юнусов А. Этноконфликты и миграционные процессы на Южном Кавказе. - Евразийская панорама, 2001, № 43 - 44, 748Попов А. Граница как фактор региональной политики в Краснодарском крае. - http://www.alanianet.ru/neokavkaz/n4/4-9.htm. 749Там же; Мохов В. Во избежание гуманитарной катастрофы на абхазском и осетинском участках российско-грузинской границы сохранен безвизовый режим. - Красная звезда, 4.01.2001. 750Грунин В.Ф. Абхазия: цена независимости… . 751Никитин Д., Халмухамедов А. Миграционные потоки как фактор дестабилизации положения на Северном Кавказе. - Центральная Азия и Кавказ (Лулео), 2002, № 2, с.193. 752Северная Осетия. - http://www.asr.ru/research/regional/regions/Osetiya/1.asp. 753Никитин Д., Халмухамедов А. Ук. соч. С. 193. 754Грунин В.Ф. Южная Осетия… . 755Ротарь И. Панкийское ущелье может превратиться из зоны нестабильности в детонатор для всего Кавказа. - http://www.rbc.ru/freenews.arc/2000/05/29/20000529130005.shtml. 756Кедров И. Тучи над Шатили… . 757Ротарь И. Панкийское ущелье… . 758Кедров И. Тучи над Шатили… . 759Шахов Ш.К. Миграционные процессы: проблемы, проблемы… . - Дагестанская правда, 2.11.2001. 760Мурадян И. О лезгинской ... . 761 Шахов Ш.К. Ук. соч. 762Аксянова Г.А. 100 народов Российской Федерации. М., 2001, с. 21. 763Никитин Д., Халмухамедов А. Ук. соч. С. 192. 764Там же. 765Костянов А. Люди, горы, право и граница. - http://pogran.2000.ru/info/page4.htm. 766См., например: Попов А. Ук. соч. 767Женщины Азербайджана и Дагестана ищут поддержку. - http://www.goryachiy.narod.ru/ecohr/222.htm. 768Например, в нарушение федерального законодательства в мае 1995 г. КБР заключила с этой республикой Договор о дружбе и сотрудничестве. О своей солидарности с Абхазией периодически заявляют представители руководства КЧР и Краснодарского края. Например, выступая 27 октября 2001 г. на митинге в Гаграх губернатор Краснодарского края утверждал, что "народы Кубани и Абхазии должны быть вместе" и "несмотря ни на что, Кубань будет поддерживать Абхазию". - http://www.apsnypress.narod.ru/AP10-29-01.htm. 769См., например: Мурадян И. О лезгинской ... . 770См., например: http://temadnya.ru/spravka/06dec2000/23.html. 771PNA Daily News. 5.09.2001. - 772Строго говоря, весьма популярный ныне термин "ваххабизм" применим лишь к учению жившего в 18 в. аравийского проповедника Мухаммада аль-Ваххаба, тогда как его использование по отношению к кавказским и среднеазиатским исламистам фактически превратило понятие в синоним "исламского экстремизма", а в некоторых случаях - в ярлык, навешиваемый на религиозных оппонентов, в том числе даже умеренного толка. 773Сообщение информационного сайта "ALLNEWS.RU". - http://allnews.ru/vojna/2002/01/22/provodnik. 774См.: Костянов А. Ук. соч. 775См., например: Война в Чечне стала международным бизнесом. - http://www.rol.ru/news/misc/news/01/06/26_077.htm. 776Там же. 777См., например: Ротарь И. Ук. соч. 778Кто помогает боевикам? - http://kolev3.narod.ru/Books/Chech/chech4.html. 779Северо-Кавказское региональное управление ФПС РФ обнародовало результаты своей работы за прошлый год. - Россия - Регионы. 09.01.2001; http://www.regions.ru. 780Из выступления начальника СКРУ ФПС РФ генерал-полковника Е.В. Болховитинова ... . 781Муллаянов Р.Ш. Актуальные проблемы пограничной политики современной России. - Границы безопасности и безопасность границ. Челябинск, 2001, с. 46. 782Северо-Кавказское региональное управление ФПС РФ обнародовало… . 783Из выступления начальника СКРУ ФПС РФ генерал-полковника Е.В. Болховитинова… . 784Муллаянов Р.Ш. Ук. соч. С. 46. 785Северный Кавказ: история и современность. Информационно-справочное пособие. М., 2000, с. 84. 786PNA Daily News. 5.09.2001. - http://www.prime-news.com.ge/rus/daily/2001/September/050901dr.htm#11. 787Из выступления начальника СКРУ ФПС РФ генерал-полковника Е.В. Болховитинова… . 788http://hronika.chat.ru/Work/work.htm. 789См., например: Костянов А. Ук. соч. 790См., например: Шибаев С., Энд М. Криминальная обстановка - 98. - http://www.tag.spb.ru/extrem/n_3/crime.html.; Бандитоопасная обстановка в Сванетии и на Кавказе. - http://lib.kts.ru/ALPINISM/swanetia.txt. 791Кисриев Э. Ук. соч. 792Женщины Азербайджана и Дагестана ищут поддержку… . 793Кисриев Э. Ук. соч. 794См.: http://counter.rambler.ru/top100/Media/. 795Там же. 796Источник: Пилотажный опрос "Интересы региональной и национальной безопасности». Апрель-май 2002г. Неправительственный Центр социально-стратегических исследований (Грозный). Опрос проведен среди студентов 1-2 курса госуниверситетов в Грозном, Назрани и Владикавказе. Объем нерепрезентативной выборки - 120 человек. В каждом университете опрошено по 40 чел (20 муж. и 20 жен.), на гуманитарных и естественно-математических факультетах соответственно-20/20 чел. Допускалось 3-4 варианта ответа, общий показатель превышает 100%. 797Спангелис С. Ук. соч. 798В настоящее время подразделения ФПС РФ из этой республики выведены, а охрана границы с Турцией осуществляется Грузией собственными силами. 799Спангелис С. Ук. соч. 800Костянов А. Ук. соч. 801ИТАР-ТАСС, 22.09. 2000. 802Справочная информация Четвертого департамента СНГ МИД РФ. - www.mid.ru. 803То же. 804Справочная информация Четвертого департамента СНГ МИД РФ … . 805Справочная информация Первого департамента СНГ МИД РФ. - www.mid.ru. 806Гафарлы М. Южный фронт против сепаратистов. - http://www.mediatext.ru/docs/4862. 807Это соглашение предусматривает, в частности, формирование по запросу принимающей стороны групп для выполнения аварийно-спасательных работ в зоне чрезвычайной ситуации и регламентирует порядок их пропуска через границу, провоз специального оборудования, которое освобождается от таможенных пошлин, сборов и налогов. 808См.: www.mid.ru. 809Осадин Б. Будет ли у Кавказа Золотое кольцо? - Российская туристическая газета, 2001, №. 36. 810Справочная информация Четвертого департамента СНГ МИД РФ. 29.06.2001. - www.mid.ru. 811То же. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Глава четвертая Служба пограничных нарядов
Глава четвертая Служба пограничных нарядов 107. Несение службы по охране государственной границы Республики Казахстан в пограничных нарядах является выполнением боевой задачи и требует от каждого пограничника строгого и точного выполнения приказа на охрану границы, соблюдения всех положений настоящего Наставления, высокой бдительности, выдержки, непреклонной решимости и инициативы. Каждый пограничник из состава наряда несет личную ответственность за охрану назначенного участка. 1. Подготовка наряда к несению пограничной службы 108. Подготовка пограничников к несению службы проводится заблаговременно и непосредственно перед выходом (заступлением) пограничного наряда на охрану государственной границы. Заблаговременная подготовка осуществляется в ходе плановых занятий по боевой и военно-патриотической подготовке, воспитательной работы, инструктажей и дополнительных занятий, при самостоятельном изучении погран...
Yuxarıdakı mövzu ilə əlaqədar oxucuların nəzərinə çatdırmaq istəyirəm ki, bu səhifədə mətn tam oxunmadığı üçün, arzu edənlər onu ilk mənbədən oxuya bilərlər. Bunu etməkdən ötrü sağ tərəfdəki mövzu başlıqları altındakı: "Программа спецкурса "НОВЫЕ ГРАНИЦЫ КАК ПРОБЛЕМА БЕ..." açmaq və oradan - müvafiq sərlövhəni seçib oxumaq lazımdır.
ОтветитьУдалить