Чемодан без ручки
Суд отложил на декабрь рассмотрение иска бывшего депутата Государственной думы Александра Хинштейна и внучки первого председателя КГБ Ивана Серова к историку Борису Соколову и радиостанции "Эхо Москвы". Соколов, выступая в эфире, усомнился в подлинности опубликованных под редакцией Хинштейна мемуаров Серова, а Хинштейн вместе с внучкой главного чекиста подали на него в суд. Сомнения Соколова как историка понятны, а вот возмущение Хинштейна вызывает новые вопросы.
Книга, опубликованная под бульварным заголовком “Записки из чемодана. Тайные дневники председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти”, – вторичный продукт, “художественное” изложение якобы найденных мемуаров. Хинштейн перемежает выбранные им куски оригинального текста своими редакторскими вставками и оговорками. Ни он, ни внучка Серова не предъявили общественности оригинал мемуаров. Даже если принять написанное за истину, цитата из оригинального произведения, вырванная из контекста, может быть истолкована неверно, в том числе и самим Хинштейном. Представленная как историческая сенсация, книга без документального подтверждения превращается в литературное произведение. Ставить под сомнение такую литературу – прямая обязанность историка. Соколов и другие ученые могут и должны высказывать собственное мнение о книге и том, как она могла появиться.
На первом заседании суд ожидаемо заинтересовался оригиналом мемуаров. Судья попросил представителя Хинштейна и Серовой уточнить местонахождение источника, но юрист так и не смог ответить на вопрос суда. К следующему заседанию суд возложил на сторону истцов обязанность сообщить, где находятся оригинальные материалы. Поскольку сторона истца инициировала разбирательство вокруг сомнений Соколова в находке, то суду волей-неволей придется этой находкой заинтересоваться. Возможно и проведение экспертизы, что давно применяется в судебной практике.
Часть мемуаров, по словам Серовой и Хинштейна, представлена в виде рукописи, часть отпечатана на машинке. Подлинность легко может быть установлена в рамках почерковедческой и физико-химической экспертиз. Почерковедческая экспертиза ответит на вопросы о том, написана ли рукопись самим Серовым (достать в архивах образцы его почерка нетрудно), а физико-химическая определит давность изготовления рукописи и машинописного текста по качеству бумаги и степени высыхания чернил. Ничто не мешает установить и авторство, и время написания мемуаров.
Однако одной лишь проверки подлинности недостаточно для принятия фактов за истину: мотивы Серова при написании мемуаров могли быть любыми. Требуется проверить и то, насколько достоверны изложенные в тексте факты. Определить достоверность информации могут эксперты в области истории, например, сотрудники Государственного архива. Они, руководствуясь архивными документами, ответят, соответствует ли изложенная в мемуарах информация документально подтвержденным историческим фактам.
Проведение экспертиз, результаты которых будут доступны широкой публике, выгодно и внучке Серова. В случае подтверждения авторства она смогла бы "легализовать" использование этих материалов в профессиональном историческом сообществе. Многие факты из мемуаров могут дать почву для новых исследований, и после подтверждения авторства на мемуары можно было бы ссылаться как на достоверный источник исторической памяти.
Справедлива ли система, при которой мы вынуждены судить о целом периоде в истории страны по вырванным из контекста документам и сочинениям, рискующим оказаться мифологизацией? Впрочем, о необходимости последней для истории недавно сообщила нам министр образования Васильева. Часть документов, способных рассказать об истории репрессий, засекречена до 2044 года решением Межведомственной комиссии по защите государственной тайны. Вполне вероятно, что в этих документах нашлось бы подтверждение или опровержение сведений из текста Серова – Хинштейна. Проведение экспертизы на достоверность сведений возможно даже с использованием засекреченных архивных документов.
Представитель Хинштейна и внучки Серова заявил в суде, что оригинал мемуаров и их подлинность не имеют никакого отношения к иску. Требования истцов при этом сформулированы так, что избежать исследования этих обстоятельств нельзя. Предъявление оригинала могло бы хоть как-то укрепить их позицию, но по каким-то причинам они не спешат. Хинштейн и Серова, вероятно, уже и сами не рады, что обратились в суд, но и отказаться от своих требований не могут. Отказ еще сильнее ударит как по репутации находки, так и по их собственной. В спешке инициированное дело превращается в "чемодан без ручки" – нести тяжело, а бросить жалко.
Иван Павлов – адвокат, капитан неформального объединения журналистов и юристов "Команда 29"
Книга, опубликованная под бульварным заголовком “Записки из чемодана. Тайные дневники председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти”, – вторичный продукт, “художественное” изложение якобы найденных мемуаров. Хинштейн перемежает выбранные им куски оригинального текста своими редакторскими вставками и оговорками. Ни он, ни внучка Серова не предъявили общественности оригинал мемуаров. Даже если принять написанное за истину, цитата из оригинального произведения, вырванная из контекста, может быть истолкована неверно, в том числе и самим Хинштейном. Представленная как историческая сенсация, книга без документального подтверждения превращается в литературное произведение. Ставить под сомнение такую литературу – прямая обязанность историка. Соколов и другие ученые могут и должны высказывать собственное мнение о книге и том, как она могла появиться.
На первом заседании суд ожидаемо заинтересовался оригиналом мемуаров. Судья попросил представителя Хинштейна и Серовой уточнить местонахождение источника, но юрист так и не смог ответить на вопрос суда. К следующему заседанию суд возложил на сторону истцов обязанность сообщить, где находятся оригинальные материалы. Поскольку сторона истца инициировала разбирательство вокруг сомнений Соколова в находке, то суду волей-неволей придется этой находкой заинтересоваться. Возможно и проведение экспертизы, что давно применяется в судебной практике.
Часть мемуаров, по словам Серовой и Хинштейна, представлена в виде рукописи, часть отпечатана на машинке. Подлинность легко может быть установлена в рамках почерковедческой и физико-химической экспертиз. Почерковедческая экспертиза ответит на вопросы о том, написана ли рукопись самим Серовым (достать в архивах образцы его почерка нетрудно), а физико-химическая определит давность изготовления рукописи и машинописного текста по качеству бумаги и степени высыхания чернил. Ничто не мешает установить и авторство, и время написания мемуаров.
В спешке инициированное дело превращается в "чемодан без ручки" – нести тяжело, а бросить жалко
Проведение экспертиз, результаты которых будут доступны широкой публике, выгодно и внучке Серова. В случае подтверждения авторства она смогла бы "легализовать" использование этих материалов в профессиональном историческом сообществе. Многие факты из мемуаров могут дать почву для новых исследований, и после подтверждения авторства на мемуары можно было бы ссылаться как на достоверный источник исторической памяти.
Справедлива ли система, при которой мы вынуждены судить о целом периоде в истории страны по вырванным из контекста документам и сочинениям, рискующим оказаться мифологизацией? Впрочем, о необходимости последней для истории недавно сообщила нам министр образования Васильева. Часть документов, способных рассказать об истории репрессий, засекречена до 2044 года решением Межведомственной комиссии по защите государственной тайны. Вполне вероятно, что в этих документах нашлось бы подтверждение или опровержение сведений из текста Серова – Хинштейна. Проведение экспертизы на достоверность сведений возможно даже с использованием засекреченных архивных документов.
Представитель Хинштейна и внучки Серова заявил в суде, что оригинал мемуаров и их подлинность не имеют никакого отношения к иску. Требования истцов при этом сформулированы так, что избежать исследования этих обстоятельств нельзя. Предъявление оригинала могло бы хоть как-то укрепить их позицию, но по каким-то причинам они не спешат. Хинштейн и Серова, вероятно, уже и сами не рады, что обратились в суд, но и отказаться от своих требований не могут. Отказ еще сильнее ударит как по репутации находки, так и по их собственной. В спешке инициированное дело превращается в "чемодан без ручки" – нести тяжело, а бросить жалко.
Иван Павлов – адвокат, капитан неформального объединения журналистов и юристов "Команда 29"
Комментарии
Отправить комментарий